Тайные стражи империи. Надежда Николаевна Аралова

вы давно читали местные газеты?», – поинтересовался Новосильцев, уходя от ответа.

      «Последнее время мне не до газет. Болел мой младший сын, Миша.

      К тому же, я был озабочен, как сохранить остатки моего капитала. Кроме того, я часто навещаю жену. Она в ужасном состоянии», – сообщил Русаков.

      «Значит, вы не знаете, что произошло?», – заключил Аристарх Петрович.

      «О чём вы?», – удивлённо вскинул брови Богдан Сергеевич.

      «А о том, господин Русаков, что убита девушка, Варвара Архипова, зверски убита. И, подозреваемым в её убийстве, является Сосновский».

      При упоминании имени Павла Капитоновича брезгливая гримаса исказила лицо Русакова. Новосильцев, Великанов и Агата переглянулись, заметив его реакцию.

      «Не думаю, что Сосновский способен на убийство. Он трус и подлец, но не убийца», – заключил Русаков.

      «У нас тоже возникли большие сомнения, что он убийца. Думается мне, что убийца ненавидел Павла Капитоновича, хотел отомстить ему. Он его просто подставил», – сделал вывод Аристарх Петрович.

      «Я вижу, вы на меня намекаете. Не так ли? Ведь у меня были очень веские причины желать зла Сосновскому», – усмехнулся Русаков.

      «Вы сами это сказали, не я!», – парировал Новосильцев.

      «А когда произошло убийство?», – поинтересовался Иван Сергеевич.

      «Две недели назад, третьего дня вечером», – ответил Аристарх Петрович.

      «Ну, тогда, я вынужден вас разочаровать. Весь этот день, и, всю ночь я провёл возле постели своего больного сына, Миши. Это могут подтвердить и

      73

      экономка, и, доктор Матвей Петрович Копёнкин, и, и сестра милосердия Сашенька Селиванова, которая делала уколы», – развёл руками Богдан Сергеевич. «Проверим, непременно проверим», – кивнул Новосильцев.

      «А вы знаете, что погиб Павел Иванович Константинов, заведовавший Земской больницей?», – вдруг спросил Аристарх Петрович.

      «Нет, я не знал. Жаль, очень жаль. Миша поправился, и, мы не виделись с Матвеем Петровичем несколько дней, иначе бы он непременно мне сообщил», – расстроено произнёс Богдан Сергеевич.

      А затем поинтересовался: «А что же собственно с ним случилось?».

      «Ведётся следствие. Возможно, самоубийство», – уклончиво ответил Аристарх Петрович.

      «Никогда не понимал людей, которые сами сводят счёты с жизнью, ну да Бог ему судья», – вздохнул Русаков.

      «Не скрою, господа я ненавидел Сосновского и желал ему зла. Я стал много пить. В своём воображении я строил коварные планы мести и ему, и своему сбежавшему компаньону. Но потом я понял, что это тупик. Путь

      в никуда. Ну, отомщу я ему. Меня, разумеется, посадят. Что станет с моими детьми, с больной женой? Кто о них позаботится? Кроме того, необходимо было поправить свои финансовые дела, ради будущего детей. Поверьте, я не убийца, и, никогда не стал бы убивать ни в чём неповинную девушку», – пояснил Иван Сергеевич.

      «Мне очень хочется вам верить!», – сказал Новосильцев, глядя Русакову прямо в глаза.

      «Богдан