Поход за счастьем. Надежда Валентиновна Ветрова

в нерешительности остановился между поверженной Кристиной и победоносно возвышавшейся над ней Ольгой.

      – Ну, ты, Пышкина, даешь! – полуудивленно-полувозмущенно проговорил он.

      ***

      – Я даже не помню, как выдрала ей волосы, – удивлялась Ольга, когда они забаррикадировавшись в своей палатке напару с Леркой, зализывали раны.

      – А это не ты, – произнесла Москвичева, дуя на царапины, щедро помазанные йодом. – Она зацепилась волосами за ремень Воропаевой и дернула.

      Лерка засмеялась.

      – А ты здорово ей засветила. Это был мастерский удар. Мой респект.

      – Спасибо, что пришла мне на выручку, а то бы они меня убили, – поблагодарила Ольга.

      – Да, фигня, – отмахнулась Лерка, – а что там с Черниковым приключилось? Что-то я эту историю мимо пропустила.

      – Его пронесло после нашего супа и он утверждает, что это из-за моих огурцов, – вздохнула Ольга.

      – Вот сучка! – то ли разозлилась, то ли восхитилась Москвичева, – а я думаю, чего она вдруг подвизалась суп разносить. Похоже, она ему что-то туда бросила. Ведь с другими ребятами все в порядке. А суп ели все.

      – Да, но Черников так не считает и грозится меня убить, – снова вздохнула Ольга.

      – Ты у нас сегодня просто героиня дня, – снова засмеялась Лера.

      – Да уж. Как бы мне не присвоили звезду героя, – сказала Ольга и добавила, – посмертно.

      – Не переживай, Ромка уже занялся этим делом. Он все решит, – успокоила ее Москвичева.

      – Ага, решит мне еще добавить, – не разделяла ее оптимизма Пышкина.

      Словно в ответ на ее слова за пологом раздался голос Казакова.

      – Девчонки, ну-ка откройте мне. Что вы там закрылись?

      – По радио передали, что где-то здесь шныряет бешеная лисица, – серьезным тоном произнесла Москвичева, открывая молнию на входе, – и она уже укусила нашего песика. Он теперь срется.

      Ольге стало так смешно, что свело скулы. Если учитывать, что ее лицо тоже пострадало в драке, это было не слишком приятно.

      – Москва, про тебя я, конечно, знал, что ты фурия, но чтобы Пышкина ввязалась в драку? – изумленно произнес Казаков, вползая в палатку и усаживаясь на ее полу по-турецки скрестив ноги.

      – Она и не ввязывалась. Это Свистунова на нее набросилась, – кинулась защищать Ольгу Лерка.