Римские каникулы. Олег Рой

на сцене всего с четверть часа, исполнив только три арии, зато среди них оказалась любимая Риммой Nessun Dorma из «Турандот». Пока она, затаив дыхание, слушала и во все глаза разглядывала маэстро, внешне скорее походившего на итальянца, чем на уроженца Германии, Матвей благовоспитанно скучал, время от времени бросая на свою спутницу внимательные изучающие взгляды.

      На аукцион для сбора средств, объявленный после концерта, они не остались. Матвей, явно переоценивший свою склонность к классической музыке и благотворительности, заявил, что на сегодня сыт по горло и той и другой, а все необходимые формальности за него выполнит ассистент.

      Римма не возражала, она тоже была уже переполнена впечатлениями. Одеваясь в гардеробе, посмотрела в огромное окно: снегопад прекратился, земля укрылась пышной белой периной, небо очистилось, и на его синем бархате романтично сиял месяц. Матвей, уже одетый, стоял чуть поодаль, ожидая момента, чтобы подать ей пальто, и на мгновение она вообразила себя героиней голливудского фильма. К крыльцу подъезжает кабриолет, и танцевавшая всю ночь напролет принцесса собирается после бала ехать домой, а ее благородный спутник нежно набрасывает на хрупкие плечи соболье манто и тихо шепчет в украшенное бриллиантовой сережкой изящное ушко:

      – Ну что, к тебе или ко мне?

      Волшебное видение оборвалось. Римма растерянно заморгала, глядя на отражение Матвея в зеркале. Она не ослышалась: тот же самый вопрос читался в его устремленном на нее взгляде.

      – Извини, что ты сказал? – пролепетала Римма. У нее было такое чувство, будто она только что летала в облаках, а потом разом рухнула с седьмого неба на грешную землю и пребольно ушиблась при этом пятой точкой. Неужели он воспринимает ее как легкодоступную девицу, которую достаточно разок сводить куда-то, чтобы уложить в постель и наутро забыть?

      Видимо, у нее было уж очень красноречивое выражение лица, потому что, глядя на нее, Матвей тут же рассмеялся:

      – Опять повелась! До чего же все-таки над тобой легко подшутить.

      Против собственной воли Римма расхохоталась вместе с ним. Конечно, она прекрасно знала, что в его шутке доля правды составила сто процентов, но надо было дать ему возможность выкрутиться и сохранить лицо. Глядя, как он улыбается, как сияют его невозможные синие глаза, она поняла, что совершенно не сердится. Однако от предложений «продолжить где-нибудь вечер» или отвезти ее домой на его машине Римма тоже отказалась и отправилась к себе на «Пионерскую» на такси. Может, конечно, Матвей все понял, и не будет напрашиваться «на кофе», но проверять не хотелось. Несмотря на то что он нравился ей, Римма не хотела нырять с головой в омут короткой интрижки. Тем более на работе, и уж дважды тем более – с сыном владельца. Было очевидно, что репутация плейбоя закрепилась за Матвеем совсем не зря, но Римма не собиралась становиться одной из многих легких побед в длиннющем донжуанском списке. Она себя не на помойке нашла и определенно заслуживала бо́льшего – не зря же мама называла ее