После Второго Солнца. Роман Бенц

буду же я тебе промывать грязной водой. И еще мне руки помыть нужно.

      Вновь запустив руки в свой рюкзак, Леха начал рыться:

      – Мне кажется, если твой муж инженером был в Крепости, то ты, наверное, в Торговой палате заседала, или как это у них там называется.

      После этих слов, проводник достал из потайного отсека рюкзака плоский кожаный мешок с водой.

      – Я не торговец.– Сухо ответила Люба.

      Протянув мешок женщине, Леха сменил гнев на милость:

      – Здесь около литра, получается стакана три или даже четыре, думаю, хватит на все про все?

      Приняв мешок, Люба присела рядом, и развернув сверток, обратилась к супругу:

      – Виталь, одолжи нам свой фонарь.

      Виталий с трудом поднялся и отправился в угол, к своим вещам, после чего вернулся и протянул жене источник света, который она зафиксировала на лбу.

      – Эй, ты мне должен помочь. Подойди.

      Обратилась Люба к Владу. Немного удивившись, он подошел и присел на корточки рядом.

      – Ничего, если я посижу со своим ножом? – Спросил Леха.

      Люба ответила:

      – Сиди, только не пойму зачем.

      – Ну, я ведь недавно тебе в голову целился, а теперь ты меня лечить будешь, поэтому мне так будет спокойнее. – Ответил проводник, и вынул из чехла на поясе маленький клинок.

      Тщательно обработав руки водой и каким-то порошком себе и своему ассистенту, Люба развернула сверток, а затем еще один, в светлой ткани. Внутри оказался большой набор различных хирургических инструментов, о предназначении которых, Влад даже и не мог догадаться. Ножи, скальпели, ножницы, нити, проволока, иглы, трубки и маленькие бумажные конверты лежали внутри этой укладки. Раскрыв один из таких конвертов, в котором был порошок, Люба протянула его Лехе и строгим решительным голосом приказала запить это лекарство водой. После чего начала осматривать рабочее поле, на бледном тощем теле, освещаемое фонарем, что был закреплен у нее на лбу и светил достаточно ярким белым светом. На плече, в более плотной части руки, виднелась та самая неприятная рана. В основном были лишь мелкие царапины, и два достаточно глубоких широких отверстия с желтыми краями от укуса, из которых до сих пор подтекала кровь, не смотря на образовавшуюся тонкую корку. Подержав тонкий скальпель над огнем, а затем, обработав каким-то раствором, женщина начала медленно удалять ту самую корку, которая с хрустом отвалилась и из раны тут же пошла кровь, небольшими каплями. Леха тут же забеспокоился, начал шипеть от боли и пытаться повернуться, дабы посмотреть на рану, но Влад схватил его за плечи, и крепко зафиксировал по возможности. Затем Люба пальцами раздвинула края большой раны и начала промывать их клочком марли, намотанной на тонкий пинцет и щедро смоченной в каком-то желтом пахучем растворе. После чего она приказала Владу натянуть кожу вокруг раны, чтобы раскрыть ее, и, приготовив очередной бумажный конверт, высыпала содержащийся в нем порошок, прямиком в рану. От этой процедуры Леха начал тихо подвывать, но Люба не придавала этому никакого значения, и лишь строго произнесла:

      – Орешь, значит живой. А это главное.

      После