Трое на одну. Без шанса на спасение. Марина Дианова

я твердо, хотя в данных обстоятельствах… Скажем так, я не был уверен, что когда-нибудь увижу их вновь. – Я не дам этим уродам растащить то, во что Антон вкладывал столько сил.

      Отец только и смог, что вздохнуть неодобрительно, а я сразу подумал о детях. Возможно, не стоит их сейчас травмировать такой новостью, но, к сожалению, долго держать их в неведении тоже не получится. Всегда найдутся доброжелатели, которые решат просветить деточек, что в их семье произошло такое горе.

      Я входил на кухню, где до этого оставил детей, как на плаху. От прежней агрессивности или недовольства не осталось и следа. Они мирно сидели за столом и уминали хлопья с молоком (да-да, я все-таки обзавёлся таким необходимым в жизни приспособлением и, что греха таить, сам подсел на них не по детски). Меня они проводили совершенно незаинтересованным взглядом, обсуждая новый мультик, который хотят посмотреть.

      Этот день мы провели дома. Я знаю, что ворота дома оккупировали журналюги, жадные до сенсаций, но сегодня они не получили новых сплетен.

      На следующий день, в понедельник, дети были поставлены перед фактом, что в сад они не идут, а поедут со мной, знакомиться с фирмой где работает папа.

      – Да что мы там не видели. – Отмахнулся от меня полусонный Лешка. – Папа берет нас с собой, когда мама куда-то уезжает.

      – Да. В садике интереснее. – Сказал Коля, даже не собираясь подниматься с постели.

      – Ну так ведь вы сможете посмотреть, как работает дядя. Как папа работает – вы видели, а как я – нет. – Постарался воззвать к их детской исследовательской сущности, но, видимо, она все еще спала.

      – А может, мы останемся дома? – Спросил Леша, все-таки сумев принять более-менее горизонтальное положение. – Посмотрим мультики.

      – Э, нет. – Сказал я, когда парень стал заваливаться обратно в кровать. – Дома мы вчера насиделись. Сегодня надо работать. А вы со мной, мои друзья. – Сказал я, стараясь придать голосу как можно более оптимистический тон.

      Под дружный вздох – по-моему, я вздохнул вместе с ними – они поднялись с постелей и поплелись умываться. Уже маленькая победа.

      Сегодня журналисты толпились у шлагбаума, периодически отгоняемые тремя охранниками. Нашу машину окружили, не давая проехать. Пришлось сначала посигналить, а когда не подействовало, начать движение прям на преграждавших дорогу личностей. Результат был налицо. Почему-то никто не захотел пасть смертью храбрых под колесами Mercedes-Benz AMG G, в народе более известного, как «гелендваген». По-моему, эта смерть была бы более достойной, чем жизнь с такой работой. Они совали свои камеры к нам окна, стараясь запечатлеть меня или детей, убивавшихся горем. Конечно, тонировка не позволила увидеть хоть что-то, но думаю их бы сильно разочаровали бы довольные детские мордашки сидевшие в детских креслах, с интересом наблюдавшие за происходящим.

      У головного здания толпились журналисты и сотрудники, стараясь запечатлеться хотя бы в скандальной хронике. На закрытой парковке меня и детей встретил начальник службы безопасности, довольно оперативно сопроводив нас к лифту.

      – Какие