Любовная Любовь. Елена Прекрасная

есть ключи. Хочешь, спустимся, я покажу тебе тренажёры? – не было похоже, что он боится быть на людях со мной, скорее, нам обоим хотелось оказаться наедине.

      – Пошли, покажешь мне свой тренажёр, – я занервничала, и юмор срабатывал как самозащита.

      Стас оценил мою шутку, в которой, конечно, была только доля шутки, и рассмеялся.

      Мы спустились по лестнице и зашли в пустой зал. В коридоре горели лампы, и этого света нам было достаточно. Я тут же изобразила томный интерес к многочисленным железным механизмам. Стас в полумраке принялся показывать, как ими пользоваться, чем просто взорвал мою юную психику! А потом мы прошли в комнату отдыха, где стоял небольшой комод с телевизором и чайником, напротив был огромный угловой диван, а рядом журнальный столик. Дверь мы оставили открытой, чтобы коридорного света хватило и на эту небольшую комнатку. На столе стояла бутылка шампанского, тарелка с фруктами и мои любимые конфеты. Стас не торопил меня. Мы молча сели на диван, в воздухе повисла тишина. Я сильно волновалась, была в замешательстве, возможно, было слышно, как противно скрипят мысли сомнений в моей голове. Но меня манило к Стасу. Я не могла и не хотела сопротивляться соблазну. Он сидел рядом. Не говорил. Не трогал ни угощения, ни меня. Я первая взяла его руку, он тут же притянул меня к себе. Мы поцеловались. Страсть наших объятий то возрастала, то сменялась ласковыми еле уловимыми прикосновениями. Мы то снова пытались друг друга съесть, как тогда в машине, то почти останавливались каждый раз, когда очередной предмет одежды падал на пол. И вот на мне остались только маленькие трусики. Стас расположился полулёжа на диване, откинувшись на спинку. Я сидела сверху лицом к нему и попой чувствовала, как напряжены его горячие, твёрдые, как камень, бёдра. Во время поцелуев между нашими телами не было пространства, и моя юная обнажённая грудь растекалась по его груди, почти такой же выпуклой, но более упругой. Мы взялись за руки, плотно прижимая ладони переплетёнными пальцами, и на мгновение замерли. Стас сквозь темноту всматривался в мои глаза, пытаясь понять, готова ли я к продолжению. Мне хотелось сказать ему вслух, что останавливаться уже поздно, но мой язык забыл, что, кроме поцелуев, он нужен ещё и для слов. Набрав полную грудь воздуха, я парализовано смотрела на Стаса и подушечками пальцев чувствовала его пульс. Тело Стаса, наоборот, всё было в движении. Плечи и грудь вздымались от частого дыхания, словно после марафона на длительной дистанции. Вытянутые ноги подёргивались, как при мышечных судорогах. А необузданный зверь, пребывая в состоянии полной боевой готовности, пульсировал в такт сердцу. Притянув к себе наши сцепленные руки, я решительно положила их на святящуюся белую ткань своего белья, и через пару секунд на мне не осталось ничего. Стас подхватил меня, словно в невесомости, и бережно положил перед собой. Всё произошло. Очень нежно, долго, робко, больно. Несколько раз он спрашивал меня, нужно ли продолжать, всё ли в порядке, и не передумала ли я. Я лежала с закрытыми глазами, еле слышно кряхтя под тяжестью огромного красивого тела. Положив