Тысячелетний воин Ярополк. Игорь Осипов

капает мне на рукавицу. Ослепшие глаза более ничего не видят, но в них читается вопрос: «Почему?»

      Помню, смотрю я в эти глаза, а потом легко бросаю отрубленную голову в кучу таких же голов, мужских, женских, детских.

      – Будь ты проклят, выродок поганый! – истерично кричит женщина, которую я пинком опрокинул на землю, а потом со стиснутыми до скрипа зубами несколько раз ударил, заставив череп треснуть и обнажиться мешанине из серой и красной гущи.

      – За что?! – истошно заверещал тощий мужичонка.

      Он пытался встать, но лишь в испуге елозил и скользил ногами по кровавой грязи, отчего только ползти и получалось.

      – Князь приказал, – тихо ответил я, а потом ткнул мечом.

      Самым кончиком, но этого хватило, чтоб пробить горло. И в глазах его читалось: «Будь ты проклят!»

      Я словно хмельной шёл меж трупов.

      «Будь ты проклят! Будь проклят!»

      Слова всё били и били в голове. Они блуждали во тьме, которая на меня вдруг навалилась. В которую я окунулся, как в омут. Почему князь приказал, а прокляли меня?

      «Проклинаю!»

      «Почему я?»

      Осознал я себя лишь стоящим за стеной пылающей деревни, весь в крови, да внутри пустота. И этого гад ухмыляется. А в голове эхом голос: «Именем Велеса проклинаю! Ни зверь, ни человек! Ни жив ни мёртв!»

      Кровь горела в жилах, словно туда расплавленный свинец залили вместо багряного сока. В висках стучало, и в глазах резь.

      Сердце с шумом билось в груди. Тук-тук-тук.

      Мир медленно терял цвет, будто его заметало угольной пылью.

      Тук-тук-тук.

      Гарь крупными чёрными хлопьями садилась на серую от пепла траву.

      Тук-тук-тук.

      Я поднял дрожащие руки, орошённые кровью детей и женщин.

      Тук-тук-тук.

      В небе с шумным карканьем кружило вспугнутое вороньё, смешиваясь с гулом пламени и треском сгораемого дерева.

      Тук-тук-тук.

      Пожарище домов роняло на вечернюю землю дрожащие тени, догорающее солнце стыдливо пряталось за лес.

      Тук-тук-тук.

      Княжич, стоявший с ехидной ухмылкой, вдруг изменился в лице, став бледнее мела. Глаза его расширились в ужасе, а дружинники схватились за оружие.

      – Убить его! – истерично закричал Ратибор, тыкая в мою сторону пальцем.

      Со свистом сорвались с луков стрелы, пробив мою кольчугу и войдя в плоть. Но я не почувствовал боли. Я наклонил голову и тихо зарычал, а потом пошёл вперёд. Пошёл убивать.

      Я слышал ржание испуганных коней, ринувшихся врассыпную. Слышал ругань воинов, но не понимал ни слова. Один из ратников захотел ударить меня копьем-рожном, с коим на кабана ходят, но я перехватил у самого наконечника и потянул на себя. Ратник не удержался на ногах и подался вперёд. Мелькнуло перекошенное лицо, а следом я перехватил за запястье и ударил ногой в живот. Воин отлетел назад, а оторванная рука вместе с копьём осталась у меня в стиснутых пальцах.

      Дружинники стреляли в меня, покуда я не стал похож на ёжика, но я всё ещё жив был, и с силой бросил рожон