«Улыбчивый с ножом». Дело о мерзком снеговике. Николас Блейк

здесь от берега вглубь материка. Слева от них другая тропинка вела к Эксетерской дороге, дальше на западе пересекавшей их деревню. Дорожка справа, чуть лучше каменистой тропинки, резко ныряла вниз в ложбину, где стояла Ярнолдская ферма. Ярнолдский перекресток как раз и находился в конце этого сухопутного мыса, откуда на три стороны простирались коричневые и зеленые холмы. Почти машинально в голове у Джорджии отпечаталась схематическая карта окрестностей. Затем супруги повернули направо и через пару минут, встреченные громким лаем собак, стояли у дверей дома майора Кестона.

      Дожидаясь, пока на их звонок откроют, они получили прекрасную возможность внимательно осмотреться. От старой Ярнолдской фермы уцелели только какие-то заброшенные надворные постройки. Новый дом, кирпичный, с зеленой черепичной крышей, послужил бы украшением первоклассного жилого столичного пригорода; правда, в этом удаленном уголке он выглядел не столько претенциозно, сколько нелепо – словно плакат с рекламой роскошного отеля на глухой деревенской станции. Иллюзия столичного пригорода распространялась даже на лужайку перед домом с ее аккуратными клумбами и бетонными дорожками – далее она переходила в неухоженную живую изгородь и заросшее пастбище. Дом стоял как богатый городской выскочка в костюме для загородной прогулки и в своем невежестве снисходительно таращился на выемку ложбины на юге, повернувшись спиной к лесистым склонам, которые защищали его с востока и севера.

      – Думаешь, его нет? – спросил Найджел.

      – Позвони еще раз. Кстати, где, по-твоему, тот колодец… в который упала бедная девушка, хе-хе?

      – Где-нибудь на задах, полагаю.

      В этот момент дверь открыла высокая женщина с суровым лицом, достаточно грозная, чтобы оказаться реинкарнацией жены фермера, которая заострила палку и ткнула в глаз той красивой молочнице. Посмотрев на них с озадаченным видом, она произнесла:

      – Вам майора Кестона? Входите. Вы ведь здесь новенькие?

      Джорджия невольно покосилась на свой элегантный костюм из зеленого твида. Что с ним не так? Почему эта женщина с таким любопытством на него смотрит? И «вы здесь новенькие», без сомнения, – необычное начало для разговора? Однако времени поразмыслить над этими вопросами не было, потому что их провели в неожиданно приятную комнату, оживляемую кирпичным камином, в котором пылали дрова, и яркими льняными шторами. Странно женственная комната промелькнуло в голове у Джорджии, она плохо сочеталась с майором или с его прямой, как палка, экономкой. Найджел уже вышел на охоту, обследуя полку с романами, узоры каминной доски, груду викторианских баллад на пианино.

      – Это, – пробормотал он себе под нос, – какая-то неопределенная комната. Не столько rus in urbe, сколько suburbia in rure[1].

      – Привет-привет! – Майор Кестон вошел, энергично потирая руки. – Пришли посмотреть мой серенький домишко на западе? Чай уже пили? Нет? Хорошо, посмотрю, что там сможет соорудить миссис Рейкес.

      Джорджия

1

Деревня в городе; пригород в деревне (лат.). – Здесь и далее примеч. пер.