Сын Авроры. Жюльетта Бенцони

можно так назвать) окончилась, после чего канониссы запели последний церковный гимн, и на этот раз Аврора пела вместе с хором. Затем они собрались все вместе и дружной процессией направились в покои к аббатисе. Анна-Доротея, княгиня Саксен-Веймарская, приказала приготовить ужин в честь новоприбывшей, где мадемуазель фон Кенигсмарк предстояло познакомиться со своими будущими приятельницами. Аббатиса сама решила познакомить новоиспеченную канониссу со своим окружением, а посему встретила молодую женщину у входа в просторную гостиную, где уже был накрыт роскошный стол. Во время знакомства от обилия имен у Авроры закружилась голова:

      – Графиня Мария-Аврора фон Кенигсмарк… Графиня Мария фон Зальцведель! Графиня Мария-Аврора фон Кенигсмарк… Графиня Эрика фон Данненберг.

      Дамы приветствовали ее церемонно, но не подавая руки. Взгляд их был холоден, а некоторые и вовсе отворачивались к вящему неудовольствию аббатисы. Аврора задавалась вопросом: куда же исчезло знаменитое христианское человеколюбие, которым обычно так славились религиозные общины? Для самой Авроры все было ясно как день: ни одна из этих дам не была ей рада!

      С последними двумя канониссами все обернулось совсем плохо. Очевидно, они были здесь старшими, о чем красноречиво свидетельствовали их седые волосы. Первая, с орлиным носом и выдающимся подбородком, держалась настолько прямо и ровно, насколько только мог ей позволить ее невысокий рост. Вторая, будучи заметно выше, опиралась на трость с золотой рукоятью. Ее лицо хранило неоспоримые признаки былой красоты. Не успела аббатиса и рта раскрыть, как вдруг первая дама заявила:

      – Не стоит, Ваше высокопреподобие! Ни я, ни княгиня не имеем ни малейшего желания общаться с этой… этой дамой! Со всем уважением мы напоминаем Вашему высокопреподобию, что дом этот, в крипте которого покоится сам император, со времен своего основания предназначался исключительно для дам, столь же благородных, сколь и благочестивых. Мы явились лишь для того, чтобы поприветствовать вас и сообщить, что не намерены сидеть с нею за одним столом.

      Не дожидаясь ответа, обе дамы с достоинством удалились. Бледная как полотно, Аврора отважилась спросить:

      – Кто они?

      – Графиня фон Шварцбург и княгиня фон Гольштейн-Бек, – ответила Анна-Доротея, явно смущаясь. – Прошу вас простить их за эти слова. Говорить такое в священных стенах этого дома запрещено…

      – Да, но от этого значение сказанного вряд ли станет менее очевидным. Вероятно, они просто высказали то, о чем думали. Предполагаю, что и остальные придерживаются такого же мнения. Поэтому я прошу вашего дозволения удалиться в отведенные мне покои…

      – Я вам отказываю! Это же ужин в вашу честь! И если вы вот так уйдете, это будет неуважением уже к моей персоне!

      – Я вовсе не хотела оскорбить Ваше высокопреподобие! – произнесла Аврора с поклоном. – Я буду на ужине, хотя и ожидала несколько иного приема.

      И они сели за стол.

      Ввиду