Дооптаравим. Мистер 4

старости я сызнова живу,

      Минувшее проходит предо мною —

      Давно ль оно неслось, событий полно,

      Волнуяся, как море-окиян?

      Теперь оно безмолвно и спокойно,

      Не много лиц мне память сохранила,

      Не много слов доходят до меня,

      А прочее погибло невозвратно…

      Но близок день, лампада догорает —

      Еще одно, последнее сказанье. (Пишет.)

Григорий (пробуждается)

      Все тот же сон! возможно ль? в третий раз!

      Проклятый сон!.. А все перед лампадой

      Старик сидит да пишет – и дремотой,

      Знать, во всю ночь он не смыкал очей.

      Как я люблю его спокойный вид,

      Когда, душой в минувшем погруженный,

      Он летопись свою ведет; и часто

      Я угадать хотел, о чем он пишет?

      О темном ли владычестве татар?

      О казнях ли свирепых Иоанна?

      О бурном ли новогородском вече?

      О славе ли отечества? напрасно.

      Ни на челе высоком, ни во взорах

      Нельзя прочесть его сокрытых дум;

      Все тот же вид смиренный, величавый.

      Так точно дьяк, в приказах поседелый,

      Спокойно зрит на правых и виновных,

      Добру и злу внимая равнодушно,

      Не ведая ни жалости, ни гнева.

Пимен

      Проснулся, брат.

Григорий

                                   Благослови меня,

      Честный отец.

Пимен

                              Благослови господь

      Тебя и днесь, и присно, и вовеки.

Григорий

      Ты все писал и сном не позабылся,

      А мой покой бесовское мечтанье

      Тревожило, и враг меня мутил.

      Мне снилося, что лестница крутая

      Меня вела на башню; с высоты

      Мне виделась Москва, что муравейник;

      Внизу народ на площади кипел

      И на меня указывал со смехом,

      И стыдно мне и страшно становилось —

      И, падая стремглав, я пробуждался…

      И три раза мне снился тот же сон.

      Не чудно ли?

Пимен

                            Младая кровь играет;

      Смиряй себя молитвой и постом,

      И сны твои видений легких будут

      Исполнены. Доныне – если я,

      Невольною дремотой обессилен,

      Не сотворю молитвы долгой к ночи —

      Мой старый сон не тих, и не безгрешен,

      Мне чудятся то шумные пиры,

      То ратный стан, то схватки боевые,

      Безумные потехи юных лет!

Григорий

      Как весело провел свою ты младость!

      Ты воевал под башнями Казани,

      Ты рать Литвы при Шуйском отражал,

      Ты видел двор и роскошь Иоанна!

      Счастлив! а я от отроческих лет

      По келиям скитаюсь, бедный инок!

      Зачем и мне не тешиться в боях,

      Не пировать за царскою трапезой?

      Успел бы я, как ты, на старость лет

      От суеты, от мира отложиться,

      Произнести монашества обет

      И в тихую обитель затвориться.

Пимен

      Не сетуй, брат, что рано грешный свет

      Покинул ты, что мало искушений

      Послал