Лабиринты сознания, или Девять кругов моего персонального Ада. Яна Николаевна Губарева

Эту серию костюмов, я называю «костюмами воспоминаний», – легким движением проведя по лбу, девушка вдруг резко осунулась, и уперлась левой рукой в спинку кушетки.

      – Я… не пойду! – тихо прошептав, девушка тяжело задышала.

      – Милая, ну что же ты… Это всего лишь костюмы! – в этой фразе звучала издевка смешенная со злобой, и насмешкой.

      - Нет! Не надо! Не хочу! – Кристал начала задыхаться, в ее голосе были слышны слезы.

      – Милая… Но это же твое любимое платье! – все это время, пока девушка пыталась спорить с проводником, она сидела к врачу спиной, и только сейчас повернулась к нему лицом. Злобная ухмылка, искривившая ее лицо говорила о том, что сейчас проводник получал то, что ему было так нужно – ее страх.

      – Нет, Аккура! Умоляю!!! Нет!!! – зарыдав, девушка свернулась в комок, закрыв голову руками.

      – На счет три, ты покинешь этот зал… раз… два… три… – хлопнув в ладоши, Дональдс быстро подошел к девушке.

      * * * * *

      Она лежала на кушетке, прикрыв одной рукой макушку, а другой лицо. Ее дыхание было ровным, сейчас она пребывала в состоянии сна.

      – Сейчас тебе лучше отдохнуть, – сняв свой халат, Дональдс накрыл им девушку, и, вернувшись к креслу, встав за него, мужчина облокотился на спинку, и посмотрел в окно.

      Слова личности под именем Аккура, все еще тревожили его сознание:

      «Спираль еще не завершила свой виток, но скоро вы вновь попадете на точку возврата, и поверьте мне, будете сильно удивлены своей же собственной забывчивости…»

      Он все еще видел самодовольную ухмылку, с которой она говорила об этом. Но Дональдс никак не мог понять, о какой спирали идет речь.

      – Мы все ходим в масках, и это уже не удивительно, так как нам нужна защита, подчас от себя же самих. Но странно, слышать от маски упреки о том, как быстро и сильно мы прирастаем к созданным нами, обществом, или же обстоятельствами, ролям… – повернувшись в сторону стола, он вновь посмотрел на портрет этого проводника. – Эгоцентрична, как и все актрисы. Но между тем весьма умна… Так показать поверхностность… – хмыкнув, мужчина потер глаза, и, тяжело вздохнув, посмотрел на спящую девушку. – Что же с тобой такое произошло, что эти пороки человечества обрели такую форму в твоей голове?

      Глядя в окно, мужчина следил за тем, как медсестры следили за прогулкой больных. Кто-то бегал вокруг дерева, подняв руки вверх, кто-то, с безумнейшей улыбкой на лице, смотрел на небо, один больной ходил возле медсестры и все время дергал девушку за край халата, а каждый раз, когда она поворачивалась к больному, он смущенно отворачивался.

      – Никогда бы не смог назвать их теми, кто не справился с предписанными им ролями. Скорее они дети, отвергшие роли, а вместе с тем и потерявшие основные ориентиры в своей жизни. Те знаки, по которым движемся все мы, тех, кого принято считать нормальными, – усмехнувшись на слове «нормальные», Дональдс, встав полубоком, посмотрел на кушетку, где лежала Кристал. – А на самом деле мы