Заметки на полях. Василий Криптонов

твои песни петь будут и писать на стенах: "Сёма жив".

      С такими горькими мыслями я оказался у подъезда Катиного дома.

      – Завтра придёшь в школу? – спросила Катя.

      Вообще-то Зоя Павловна мне торжественно разрешила денёк прохалявить. Но объяснять матери про депрессивно-суицидальный психоз я не хотел. Так что…

      – Да, конечно.

      – Обещаешь?

      – Дядей Петей клянусь.

      Она вдруг чуть-чуть улыбнулась. А руки наши всё ещё были сцеплены.

      – Кто такой этот дядя Петя? Ты и в классе про него говорил.

      – У-у-у… Это такой человечище… Ну ты сама с ним познакомишься, не буду спойлерить.

      – Спойле… Чего?

      Чего, чего… Неологизм такой, вот чего.

      – Забей, – поморщился я. – Ты домой?

      – Да, – бросила она взгляд на подъездную дверь. Простую деревянную дверь. Без всякого домофона. У меня аж сердце сжалось от ностальгии.

      – А можно у тебя зубы почистить?

      Наверное, если б я ширинку расстегнул, Катя бы офигела меньше. Ну да, я так-то всю дорогу робким был, пока в школе учился.

      – З-зубы? – переспросила она.

      – Угу… Ну, пастой мятной прополоскать. А то мать курево учует – убьёт. Да и чайку бы дёрнуть тоже неплохо. С печенюшками. Ну и борща давай – уговорила, только чтоб с хлебом.

      Вообще, я больше стебался. Но Катя посмотрела с сомнением на дверь, на меня, на дверь, снова на меня…

      – Ну… Пойдём, – сказала она и потянула меня за собой.

      4

      У меня воняли носки. Это было как удар под дых – подло, сильно и неожиданно. И дыхание перехватывало. В моём возрасте все пацаны такие угрёбки, или я уникальный? Надо ж додуматься: пошёл вручать любовное письмо в несвежих носках! Неудивительно, что вселенная назначила мне в хламину облажаться. Да-да, мне тебя не жалко, придурок. Хотя к кому я, собственно, обращаюсь? К себе? Настоящий хозяин этого тела уже давно ту-ту… А я даже чувства вины не испытываю. Ведь проживи он мою жизнь от и до – попал бы в ад за самоубийство. А так – чистый и невинный летает где-то с ангелочками. Ещё и на таком мощном эмоциональном моменте умер – любовное послание передавал. Короче, в шоколаде пацан. Если с такой точки зрения смотреть, то и за умерших во младенчестве не так обидно становится. Не успевают накосячить ребятки.

      – Семён? – послышался из-за двери голосок Кати. – Ты там как?

      Я закрылся в ванной, открыл воду, для которой ещё не придумали устанавливать индивидуальные счётчики, и думал, как быть.

      – Порядок, – отозвался я. – Только бритву найти не могу, ты где свои хранишь?

      Остро пошутил, аж мысленно себе похлопал. Потом только задумался: а бреют ли девочки ноги в тринадцать лет. И, раз пошла такая пьянка, то в каком возрасте появляется растительность в интересных местах? В упор не помню. Впрочем, уж это-то я сейчас выясню, всё равно отлить надо. Я потянулся к ширинке.

      – Какая бритва? – всполошилась Катя. – Ты чего? Семён, открой! – Она заколотила в дверь. – Я сейчас милицию вызову!

      Эк