Веретено Судьбы. Книга 2. Валерий Капранов

чуть не подпрыгнула от неожиданности и едва не спутала все нити.

      – Аристарховна, он у тебя, что белены объелся? – недовольно спросила дородная тётка, не переставая щёлкать рычагами и рамками станка. – Ни с того, ни с сего, на людей бросается. Ты его, убери от греха подальше или приструни.

      Её реакция на поведение кота была вполне оправданной. Ведь она же не знала истинную причину. Если бы она видела, как волки шныряют по её залу, словно у себя дома, то, наверняка заговорила бы по-другому. А так, конечно, вместо этого, она видит, что к ними зашли посетители – культурные люди – стоят себе, никого не трогают. Поди ещё и издалека приехали… По одёжке видно, что чужестранцы. А тут – нате вам здрасьте, такие фортеля, понимаешь ли…

      – Тише, тише, Антрацитик, – старуха погладила кота, а тот ещё пару раз недовольно фыркнул, но всё же успокоился. – Алевтина, а ты работай себе спокойно. Не обращай внимания. Котику, поди что-то приснилось. Вот он спросонья и всполошился. Ты поди, тоже, когда спишь, не больно-то себя контролируешь.

      Кот свернулся калачиком, и возбужденно постукивал хвостом по полу. От ленивой вальяжности не осталось и следа. Чёрный, как уголь, с горящими жёлтыми глазами, он был похож на пушистый комок ярости. После инцидента с волками Антрацит сосредоточил всё своё внимание на гостях, и готов был отреагировать на малейшее их движение

      – Уважаемая, а он у вас случаем, не бешенный? – заметив нотки беспокойства среди сотрудниц музея, Гертруда намеренно решила настроить их против старухи.

      – Кот у меня не бешенный. Не переживайте, – сухо ответила ей бабуля, приспуская нить, и наматывая её на веретено. – Если не верите, могу дать телефончик ветеринара. Он вам подтвердит.

      Она покосилась на сотрудниц по цеху, и понадеявшись, что те её не услышат, понизив голос сказала:

      – Если бы ещё при этом, разные серости не шатались по музею, и не совали свои носы в чужие дела, кот лежал бы себе и лежал. И для всех был бы ласковым и пушистым. А тут уж, простите. Сами виноваты…

      Но, как она и ни старалась говорить негромко – даже с учётом побрякивания деревянных пяльцев молодухи и гулкого стука ткацкого станка – рабочий шум оказался не помехой женскому любопытству. Когда охотницы до чужих секретов жаждут пищи для разговоров, их чуткий слух способен уловить даже тишайший шепот.

      – Ты чего это, Аристарховна? Нежели можно так из-за кота, – пристыдила её матрона. – Люди пришли повысить свой культурный уровень, а она обзывает их «серостью». И как тебе только не совестно, наговаривать на людей.

      Станочница повернулась к молодухе, ища в той поддержку своей правоте. Повела бровями в сторону Галины Аристарховны, и осуждающе покачала головой. Мол бабуля-то наша, вон какие коленца выбрасывает.

      – Ты бы, лучше, не лезла, куда тебе не следует, – спокойным тоном урезонила старушка Алевтину, и строго зыркнула на неё из-под бровей. – Слышала звон – да не знаешь где он. Это я про тебя. А они поняли, о чём я сказала. Вишь, как глазоньки-то