Кровавый след. Реальная история. Артем Михальчик

Татьяна, с таинственным видом поджидая того у крыльца.

      – Ты сама-то чего босиком? – подходя к крыльцу в сопровождение радостно махающего хвостом Мухтара, спросил Сергей.

      – Дак, я привыкшая, да и тепло сегодня! Ты глянь, красотища-то какая!

      Заинтересованный Степаныч подошёл к крыльцу, встал у ступенек и, глядя на Татьяну, приготовился её выслушать.

      Но та словно и забыла, зачем позвала участкового, стояла и, задумавшись, смотрела вдаль, на снежную кутерьму, подсвеченную багряным солнечным диском, и не торопилась ничего рассказывать.

      – Живём, копошимся, а вокруг такая красотища! А, Сергей Степаныч?! – задумчиво растягивая слова, обратилась она, повернувшись к участковому.

      – Так это, Татьяна, я не понял? Что случилось-то?! – стоя возле крыльца, и недоуменно глядя на хозяйку, спросил Степаныч.

      – А?! Так смотри, Серёжа! – спохватившись, и вспомнив случившееся, принялась ему рассказывать Татьяна.

      Она была немного младше участкового, но знакомы они были уже давно, так что особых церемоний и официальностей не признавали и общались по-простому.

      – Я тут давеча, дура неумная, нашла в летней кухне, за печкой, ихнюю «поджигу», или как там они его называют! – спустившись с крыльца, и гладя Мухтара по голове, продолжила она.

      – Ну, и что ты думаешь! Я, дурная, взяла её и дома в печку сунула, не подумав. Ну, думаю, сгорит, так и выкину вместе с золой!

      Сергей Степаныч заинтересованно смотрел на соседку, шаря в карманах расстёгнутого полушубка, в поисках папиросы.

      – Хорошо, успела отойти от печки, да ещё дверцу не плотно прикрыла! – весело тараторила хозяйка.

      – Она, эта ихняя «бандура», там как шандарахнет, у меня ажно кастрюли с печки чуть не спрыгнули, представляешь?! – было непонятно, то ли она смеётся над своей «недотёпостью», то ли радуется такому удачному исходу этого нешуточного происшествия, но глаза её озорно светились.

      Степаныч, закурив пахучую «Беломорину», теперь смотрел на рассказчицу и тоже улыбался.

      – Ну, ты, Тань, даёшь! Кто же «самопал» в печку суёт?! Так ещё и заряженный? Не поранился, хоть, никто?

      – Да нет, у меня только сердце чуть не выскочило, а так все живы, почти! – весело подмигнув участковому, кивнула она в сторону веранды и негромко добавила: – Старшого выдрала как надо! И малой схлопотал за то, что покрывал их! С малолетства к оружию сорванцы ручонки тянут! Охотнички сопливые!

      Оружие в их деревне имели почти все мужики, кто официально зарегистрированное, кто нет, но ружья были у всех.

      Близость деревни к тайге располагала к этому.

      Иногда зимними вечерами, и по ночам, волки давали о себе знать, напоминая о своём близком соседстве.

      Их ужасный, тоскливый вой неприятным холодком отзывался в душе и заставлял чувствовать себя неуютно всех жителей деревни.

      И хотя волчий вой был для них привычным с детства, что-то в подсознании заставляло беспокоиться о домашних и проверять