Мост через реку Бартанг. Художественная повесть. Роман Коробов

построение он будет считать отказом и отчислением из набора. И что лично он, майор Попов, уважает любой выбор.

      После предложения майора выйти из строя и вернуться к прежнему месту службы, сразу же вышло человек десять. Не знаю почему, но меня это сильно обрадовало. «Так, – подумал я, – Уже меньше народу!». Я прикинул, что здесь будет конкурс, как в ВУЗ, человек 5—6 на одно место. Отлично! Нужно просто стараться быть сильным. Я буду сильным. Я стану лучшим.

      – Сегодня у нас по программе ознакомительный день. Обживаемся, знакомимся, изучаем распорядок дня и расписание занятий. Вечером построение и подведение итогов за прошедший день. Разойтись!

      Вечером, на построении, всех разделили по отделениям, перемешав личный состав, но основы отделений составляли приезжие из одного отряда. Командиром нашего отделения единогласно выбрали Цветкова, – сомнений ни у кого не было. Определились с местами построения на плацу, правилами и обязанностями отделений. Попов объявил, что завтра у нас начинается полный курс боевой подготовки. По его словам, оказывается, что мы уже на войне, даже, возможно, в неглубоком тылу. Линия фронта, по словам майора, постоянно меняется, и мы должны быть готовы ко всему. И, улыбнувшись одной половиной лица, Попов добавил, что скоро всё и начнётся.

      – Вопросы есть? – спросил он перед строем.

      – Есть, товарищ майор, – крикнул Цветок, – Когда нам дадут оружие?

      – Молодец, старший сержант! Оружие вам дадут тогда, когда вы сможете крепко держать его в руках и не уронить на землю даже в эпицентре ядерного взрыва. Ясно сказал? Всем разойтись!

      Как и обещал Попов, началось всё действительно скоро. Точнее этой же ночью, часа в четыре утра. Я проснулся от истошного крика:

      – Застава, к бою!

      Ой-ой-ой, что тут началось! Кто-то куда-то бежал, кто-то на кого-то кричал… На кого-то наступили, когда спрыгивали со второго яруса. Я одевался и не понимал: какой бой, какая застава, мы же в центре Мурманска? Кто-то направлял: «Бегом, бегом, общее построение на плацу!». Значит, никто не нападал. Это было важно. Где бы и в каких ночных подъёмах по тревоге в армии ты не участвовал, думаю, что первые 30 секунд запоминаются надолго всем.

      Мы прибежали на плац. Ну, конечно, кому же ещё не спится! Одному мурманскому майору! Попов стоял с секундомером в руках и что-то помечал в своём черном блокноте. Я пробежал мимо майора с видом солдата, привыкшего к таким пустякам, как ночная тревога. Цветок уже стоял на месте построения нашего отделения на плацу. Вид у него был такой, что будто бы он и не ложился спать совсем.

      Попов подождал ещё минуту. Кто-то бежал, кто-то уже не торопился и просто шёл. Все поняли, что это проверка. Попов молча записывал свои мысли в блокнотик.

      Рассчитались. Не хватало пяти человек. «Отлично», – подумал я. Ещё минус пять.

      Как потом оказалось, эти пятеро даже и не проснулись от топота копыт и кованых сапог. Они вчера отмечали свой приезд и, заодно, день рождения