Банда. Александр Леонидович Аввакумов

на Геннадия Алексеевича, понял, что он уже сообщил наверх о докладчике.

      – Ты знаешь, Павел, у меня какое-то нехорошее предчувствие. За полтора месяца третье серьезное преступление и самое главное – нет следов.

      – Я тоже об этом думаю, Геннадий Алексеевич. Уж больно чисто работают, а самое главное – выборочно. Я, почему поинтересовался у главного врача, когда завезли товар, а потому, что налет они совершили не позавчера, когда не было товара, а вчера, когда его привезли. Выходит, они знали об этом, значит, навел их кто-то на эти склады.

      – Ты – разведчик, ты все это видишь по-другому…. Может, ты и прав, Павел. Если двигаться по твоей цепочке, нужно искать источник информации, а это – время и сколько на это уйдет времени, сказать трудно. А нам нужно раскрывать это дело сейчас. Короче, делай что хочешь, но мне нужен результат. Ты понял меня?

      – Легко сказать – результат. Дайте мне людей, Геннадий Алексеевич, вы же знаете, что у меня в группе всего два оперативника.

      – Где я их тебе возьму, рожу что ли? Вот все они здесь, орлы, – ответил майор и рукой провел в воздухе.

      – Я могу об этом сказать наркому?

      – Это о чем?

      – О необходимости создания специальной группы….

      Майор вздрогнул, словно его хлестнули по спине кнутом.

      – Даже не заикайся, Максимов. Я заранее знаю, что ответит нарком. Он скажет, что у нас в отделе достаточно сил, просто у нас плохая организация работы. Ты понял меня?

      К Лосеву подбежал сотрудник милиции и, отдав честь, стал ему говорить что-то в полголоса. Когда тот отошел, Геннадий Алексеевич повернулся к Максимову.

      – Я в отдел. Жду доклад.

      ***

      Галина вернулась с работы и, сбросив с себя одежду, быстро переоделась в домашний фланелевый халат. Корнилов лежал на диване и внимательно наблюдал за сожительницей. Впервые за все время своего проживания с этой женщиной, он заметил, как она изменилась не только внешне, но и в отношениях к нему. У нее исчезла та женская мягкость, которая так подкупала Василия ранее. Галина стала жесткой, циничной и ему все чаще и чаще казалось, что ей были нужны лишь его деньги, а не он.

      – Что нового, Галина? – поинтересовался он у нее. – «Мусора», наверное, шерстят?

      – А ты, как сам думаешь? – вопросом на вопрос, ответила женщина. – Копают, роют землю. Говорят, что всех врачей больницы уже допросили.

      Василий поднялся с дивана и, зайдя к Галине со спины, обнял ее. Его руки легли на ее пышные груди.

      – Ты что, кобель, обалдел? Убери свои руки! Я с работы пришла, устала, а ты обниматься лезешь! – произнесла она, сбросив с себя руки Корнилова. – Ты лучше чай поставь для жены.

      – Те чего? Какой чай? Надо же придумала – чай. Между прочим, у меня хорошая новость, – ответил он Галине. – Я весь товар сбросил одному «барыге». Вот посмотри сколько денег!

      Он сдернул салфетку с кровати и посмотрел на Галину.

      – Смотри, сколько денег…. Давай, махнем на море – позагораем, покупаемся.

      Взгляд хозяйки скользнул по кровати, на которой словно пирамида Хеопса, возвышалась гора из