Боярыня Морозова. Владислав Бахревский

по соседству с Москвой. В июне свергли, а в конце октября Морозов уже слушал составителей «Уложения» и ставил подпись под статьями.

      А вот Глеба Ивановича от дел горе отвратило. Овдовел.

      Автодья Алексеевна на грабителей с кочергой ходила, а как гиль угас, и она угасла. Но река жизни мчит, берега моет. Из вод бытия острова поднимаются. Черемуха весной цветет, осенью яблоки с яблонь падают…

      Царица Мария Ильинична нашла себе увлекательное дело: невестам мужей приискивать.

      А тут свой горемыка, деверь родной сестры, одиночеством болен. Отчего же не устроить судьбу Федосьи Соковниной да и всего семейства Прокопия Федоровича.

      Глеб Иванович моложе брата, стать у него молодому на зависть, богат, среди бояр не последний.

      Когда Прокопий Федорович и Анисья Никитична подступили к дочери, Федосья все уже знала, – слез не было. Дуня порадовалась за сестру.

      – Помнишь, как продавали украшения, чтоб хлеб купить для голодных крестьян? Теперь у тебя всего будет много. Много доброго сделаешь.

      На свадьбе Анна Ильинична посмотрела Федосье в глаза, обняла.

      – Одна у нас стезя. Кой-чему научу потом.

      Учиться у Анны Ильиничны Федосья Прокопьевна не захотела. Забеременела в медовый месяц.

      И еще одно событие, для судеб русского народа ахти великое, случилось в то зело шумное лето 7156-е, в 1648 год от Рождества Христова.

      Престарелый митрополит новгородский Афоний по немощи и старости своей стал просить патриарха, чтоб отпустил его на покой.

      Просьба митрополита Афония совпала с горячим желанием царя Алексея Михайловича поставить архимандрита Новоспасского монастыря в митрополиты.

      Никон посетил Афония в Хутынском монастыре.

      Когда-то митрополит посвящал Никона в игумены, теперь ему надлежало посвятить своего ученика на пастырскую деятельность в сане святителя.

      Произошла обычная игра, столь любезная в среде монахов. Никон просил благословения у старца Афония, старец Афоний в смиренческом порыве пророчествовал:

      – Благослови мя, патриарше Никоне!

      – Ни, отче святый! – приятно удивлялся Никон. – Аз грешный – митрополит, а не патриарх.

      – Будешь патриархом, благослови мя!

      И Никон знал, что будет он патриархом, коль стал митрополитом. Три года был игуменом, три года архимандритом, а сколько быть ему в митрополитах – зависело от числа лет и дней, отпущенных дряхлому патриарху Иосифу.

      Тотчас по вступлении в должность новгородского митрополита Никон в своей епархии ввел единогласие и портесное пение, любезное сердцу Алексея Михайловича.

      «Уложение»

      Царь, за все три года никого не обидевший, увидел вдруг, что в стране нет такого сословия, которое было бы довольно жизнью. Крестьяне стремились сбить с ног своих невыносимую колоду крепостничества, посадские люди рвали путы тягла, дворяне косились на бояр и монастыри – крестьяне, пускаясь в бега, искали сильного хозяина, – бояре, местничаясь,