Пенелопа пускается в путь. Гоар Маркосян-Каспер

от первого, дает гарантию от неуместных в художественном тексте заглавных букв… Жаль только, «ей-богу» на соответствующий анто-синоним не заменишь…

      Показались стюарды со своей машинерией, и Пенелопа бодро высвободила из зажима пластмассовую пластинку, именуемую на языке аэрофлота столиком… На-до мень-ше есть, произнесла она про себя с интонациями то ли нравоучительными, то ли гипнотическими, но сняла тем не менее с поставленного перед ней подносика крышку и вдумчиво изучила содержимое баночек и коробочек, поскольку утром удовольствовалась чашкой кофе с малюсеньким бутербродиком, да и тот был небрежно сооружен и неохотно проглочен, скорее, из чувства долга, нежели по потребности… Нда, не густо. Она с сомнением пошевелила пластмассовой вилочкой кучку холодных креветок, слегка смазанных майонезом, дабы изображать некий салат, и взялась за котлетку, утонувшую в соусе неведомого состава, возможно, даже из генетически модифицированной сои, последнее, впрочем, не ввергало ее в панику подобно погрязшей в интеллигентском экологическом кошмаре сестрице и примкнувшему к ней зятю, ну подумаешь, съел и мутировал, что такого, необязательно ведь, чтобы выросли ослиные уши, во времена Мидаса трансгенных продуктов наверняка не было, и вообще можно обрести какое-нибудь полезное качество, например, способность просачиваться сквозь замочные скважины… непонятно, правда, какой от этого прок, ведь даже если протечешь в, допустим, банковский сейф… ограбление банка преступлением счесть трудно, сказал же некий мудрец: поспеши ограбить банк, пока он сам тебя не ограбил… но даже если протечь, то вытечешь обратно все равно с пустыми руками, грошики-то пока не трансгенные… К тому же Анук толковала не об ослиных ушах или замочных скважинах, нет, она с пеной у рта утверждала, что эпидемия ожирения, захлестнувшая в последние годы Америку, инспирирована трансгенной пищей… Да… Доказательств у sister, конечно, никаких, но было бы неприятно, если б она вдруг попала в точку, так что… Впрочем, соус уже иссяк, исчез, переправился в Пенелопин желудок, и дальнейшее обсуждение проблемы утратило всякий смысл, потому Пенелопа отхлебнула кофе и подумала, не помочь ли соседке, но та уже ловко управлялась с завтраком одной рукой, пристроив поднос прямо на боку задремавшего дитяти.

      Когда выпотрошенную посуду унесли, Пенелопа снова поерзала, утвердилась в кресле поудобнее и взглянула на часы. До посадки оставалось еще порядочно. И почему бы не смежить вежды хотя бы на сорок минут или пятьдесят, а то и все семьдесят, время полета нынче принято указывать с хорошим запасцем, страхуясь таким образом от опозданий. Лучше перебдеть, чем недобдеть, как говаривал один бывший поклонник, вечно являвшийся на свидания с опережением на четверть часа и потому имевший к приходу Пенелопы вид неизменно потрепанный и измученный, что пробуждало в ней беспричинное – не может ведь человек, тем более женщина, всюду поспевать вовремя, беспричинное, но нервирующее чувство вины, почему