Легенды, рассказанные в пути. Александр Вол

вечером состоится один из праздников, на котором у большого костра ждут меня. Приходи туда и ты и покажи, на что ты способна. И это будет последнее испытание.

      – А ты не хочешь зайти в дом соседа и посмотреть, что стало с его детьми? – спросила девушка.

      – Что я, не видел этих сопляков, что ли? – ответил бард. – До встречи вечером.

      – Да, я забыл тебя предупредить, что если ты достаточно мудра, ты должна прийти к этому костру не голой и не одетой, и в таком виде продемонстрировать все, на что ты способна.

      Вечером девушка, закутанная в рыбацкие сети, подошла к костру. На несколько мгновений она застыла, ловя зеленоватый облик луны в просветах облаков. Потом повернулась к пляшущему пламени и пошла все быстрее и быстрее, подражая его игре движениями всего тела.

      И бард должен был поднять свою арфу и идти, пританцовывая, вслед за девушкой, которая понеслась в танце вокруг костра.

      Ее движения все убыстрялись, подобно разгорающемуся пламени. Волосы то взлетали вверх, то падали на лицо или на спину. Она поворачивалась к костру то одним, то другим боком и переливалась, подобно воде в реке или подобно северному сиянию, обращаясь то к огню, то к небу, то наклоняясь к земле, то взлетая над краснеющими головнями, рассыпанными вокруг костра.

      И вслед за ней в тяжелой зимней одежде двигался бард, держа в руках свой инструмент.

      Первые десять-пятнадцать минут он пытался сопровождать танец девушки и музыкой, и песней, но вскоре ему не хватило дыхания, и он стал играть молча, стараясь не отставать от девушки, которая двигалась все быстрее и все дальше отступала от костра по мере того, как он разгорался и жар от него все больше опалял ее практически обнаженное тело.

      Люди вокруг костра начали бить в ладоши в такт движениям девушки, сопровождая каждое новое па одобрительными выкриками и возгласами восхищения. И, подстегнутая этой толпой, девушка летела все быстрее на крыльях своего успеха. И, обливаясь потом от непрерывного движения вблизи пылающего костра, за ней пытался успеть играющий великий бард, который уже оставил попытки занять позиции между ней и публикой, привлекая тем самым внимание прежде всего к себе.

      Тело девушки уже блестело от пота, но глаза ее сияли, а движения были полны грации и чувственного огня. Казалось, она отдавалась всей толпе, любя всех и никого в частности. Отдавалась ее восторгу, ее возрастающей симпатии, и этот восторг и эта симпатия вливали в нее силы для новых немыслимых прыжков и захватывающих поз.

      Бард уже потерял надежду поспевать за ней в ее движении вокруг костра и из уважения, конечно, прежде всего из уважения к наиболее знатным людям селения, остановился перед ними и продолжал играть, несколько меняя звук инструмента и добавляя в него звонкие аккорды в те мгновения, когда девушка в очередной раз пролетала в танце вокруг этого места.

      А она только изредка бросала ему то ли мимолетную улыбку, то ли усмешку, то ли гримаску одобрения.

      Прошло еще несколько минут, и девушка увлекла за собой в круг несколько