Дом со шпилем. Анастасия Александровна Калько

обвинения и победив в неравной борьбе с крымским "королем аквапарков" Аркадием Вальтером, который в октябре, когда приговор суда вступил в законную силу, отправился в Харп, в колонию "Полярная сова"…

      И вот баланс ушел в большой минус. Бесцеремонные служащие, ничтоже сумнящееся, сняли со счета положенную сумму, и теперь любезной СМС-кой оповещали хозяйку телефона о временной блокировке ее номера за неуплату…

      – Да е…тесь вы башкой об стенку! – проворчала Наташа. – До ближайшего терминала тут километров десять!

      Она постояла у кровати, не решаясь присесть. Казалось, что, если она подойдет к этому монументальному сооружению, завоет сирена, как в музейном зале, если кто-то перешагивал через заградительные канаты и пытался дотронуться до экспоната…

      В комнате было полутемно. Наташа потянула за шнур. Портьеры разошлись, открывая окно. Наташа выглянула и увидела, что ей повезло. С торца окна выходили на задний двор с лаконичным ландшафтным дизайном в японском стиле – белый песок, маленькие круглые кусты. Окаймляла двор ограда из необтесанного дикого камня, уложенного в тщательно продуманном беспорядке. А чуть дальше размеренно рокотало море. Серое, с белыми штрихами волн, на горизонте оно почти сливалось с таким же серым небом. Даже через двойные рамы со звукоизоляцией доносились крики чаек, мечущихся низко над волнами. "Хоть из моего окна вид нормальный", – улыбнулась Наташа и забралась с ногами на широкий лаковый подоконник из красного дерева.

      *

      В дверь вежливо постучали. Даже не спросив "Кто там", Наташа откликнулась: "Да-да!". В комнату вошел мужчина средних лет, в черной "тройке", чем-то очень похожий на Бэрримора из фильма "Собака Баскервилей".

      – Здравствуйте, – обернулась Наташа.

      – Здравствуйте, Наталья Викторовна, – если "Бэрримора" и удивило зрелище сидящей на подоконнике девушки в носках, то внешне он не подал вида. – Я Игнатий Петрович, дворецкий. Понравилась ли вам ваша комната?

      – Да, нормально, – Наташа спрятала ноги за портьеру, чтобы не бросались в глаза ее теплые синие носки с усатыми мордами на щиколотках. – Хорошая комната.

      – Будут ли у вас какие-либо пожелания, Наталья Викторовна? Кофе? Ланч?

      – Кофе, пожалуйста. И еще, подскажите, пожалуйста, где тут ванная комната? Дом такой большой, я боюсь заблудиться.

      Дворецкий подошел к одной из портьер, дернул за шнурок, и оказалось, что за ней скрывается еще одна дверь.

      – Все приготовлено к вашему приезду, – сообщил он. – Если пожелаете что-то заменить, позвоните, – он указал на телефон внутридомовой связи. – Ваши распоряжения – мои заботы.

      Уже когда Игнатий Петрович откланялся и вышел, Наташа спохватилась: она же хотела его расспросить, что случилось с Винтерштерном, и почему Вилибалд Яковлевич включил в завещание родственников, которых не видел много лет (а ее с сестрёнками вообще не знал). Как правило, дворецкие знают намного больше, чем говорят…

      Наташа