Хроники Шеридана. Наталья Николаевна Землянская

лицо и – застыла… Что-то неуловимо изменилось вокруг. Она осторожно выпрямилась и прислушалась. Ей чудилось, будто шепот листьев складывается в слова, но никак не могла их разобрать.

      – Слышите?..

      Дю и Карапуз топтались рядом.

      – Неуютно тут… – отозвался Толстяк. – Вернемся, а?..

      Ей и самой захотелось тотчас повернуть назад, но любопытство и упрямство взяли верх.

      – Пройдемся до оврага – и назад!– решительно сказала она.

      Ветер все усиливался… Рио задумчиво посмотрела на следы, оставленные ими на влажном речном песке.

      – Как думаешь, – спросила она, – мы в самой картине или с ее помощью переместились в пространстве? К настоящему мосту?

      – Не знаю, но если бы мы попали к мосту по-настоящему, то вон там бы торчала верхушка церкви. Но её – нет.

      Это замечание уязвило Мэрион: как она сама-то не додумалась! Из вредности она хотела было поспорить, но вдруг отчетливо разобрала в звуках ветра ясный шепот:

      … не ходи за Старый мост,

      седым мхом он порос…

      Рио вздрогнула: ее рука как раз легла на замшелые деревянные перила моста. Она неуверенно сделала шаг, другой…

      … тени призрачных видений

      жаждут перевоплощений…

      Она оглянулась на Толстяка. Было заметно, что ему не по себе.

      – Да что тут может случиться? – нарочито громко сказала она и затопала вперед.

      Шагая по бревнам, они перебрались за реку, прошли через рощу, – притихшие, оцепеневшие дубы, настороженные липы, – и вышли к оврагу. Бледное утреннее солнце рассеяло предрассветный туман, но его остатки ещё прятались на дне огромного оврага, уходящего широкой дугой к лесу.

      Путешественники подобрались к его краю, поросшему орешником, и осторожно заглянули вниз. Белесые клочья тумана стлались по самому дну впадины, быстро перемещаясь, точно подгоняемые невидимой рукой, и казалось, будто там кипит странная призрачная река. Причудливая прихоть света и тени порой вылепляла из её бушующих волн занятные фигуры. Завороженные, дети не могли оторваться от этой игры, и воображение вносило свою лепту: вот прямо под ними проплывает, лениво покачивая перепончатыми крыльями, белый дракон… А вот рыцарь с копьем на коне … Утопая в волнах, туманные фигуры скрываются за поворотом; на ветвях боярышника, которым так густо заросло дно оврага, остаются белые клочья, – призрачный всадник изорвал свой плащ… Туман между тем рождает все новых и новых всадников. И снова вдруг мерзким холодком заполз в душу шепот:

      … и не сможет Солнца свет

      уберечь тебя от бед…

      – Смотри! Смотри!!.. – вскрикнул Толстяк.

      Один из рожденных туманом всадников – огромный, безликий, – отделился от поверхности мутной безмолвной реки и заскользил вверх по склону. Прямо на них!

      В едином порыве, не сговариваясь, дети развернулись и, спотыкаясь, помчались прочь – к мосту. Только там, приободренные ярким после полутьмы оврага и рощи солнцем, они остановились и, прислонившись