Собака, дедушка и Антарктида. Елена Геннадьевна Соколова

и замер, разглядывая лист в клеточку из которого самолетик был сложен. Это был исписанный шариковой авторучкой лист из старой пожелтевшей тетради. На обратной стороне блеклый рисунок.

      – Где вы взяли эту тетрадь?

      Ответил Саша:

      – В папке с цветным картоном лежала. Она старая очень. Тетрадка эта. Мы тебе дадим другие листы из нее. Этот самолетик выброси, не переделывай.

      Дедушка улыбался, просматривая расправленную страницу. Голос стал пушистым, как его борода:

      – Это же мой дневник. Я думал, что никогда не найду его. Надо же… Пожелтел – то как.

      – Дневник? Твой дневник? – растерялись дети и принялись быстро собирать разбросанные по комнате бумажные самолетики. Когда они были все собраны, дедушка с внуками уселись на диван и распределили страницы порванного дневника по порядку.

      – Дед, почитаешь?

      – Конечно! "Ленинград, шестнадцатое ноября тысяча девятьсот восемьдесят третьего года. Отошли от стенки порта в одиннадцать часов дня и взяли курс на Копенгаген Дания.

      – Ты был капитаном?

      – Ты же строитель!

      – Ты ходил в плавание? – дети наперебой принялись задавать вопросы.

      – В плавание ходил, а матросом не был. Тем более, капитаном. Был я всегда строителем, так строителем и остался, – ответил дедушка.

      – А как же плавание? Дневник… Придумал все?

      – Ничего не придумывал. Все написано, как было на самом деле. Документально. Строители, думаете, только в городе нужны? Строители нужны везде. Даже в Антарктиде! Туда я и отплыл шестнадцатого ноября. Это была моя вторая поездка, а первая состоялась двадцать пятого октября тысяча девятьсот восьмидесятого года.

      Саша и Юля смотрели на своего дедушку так, словно, впервые увидели его. Они всегда знали, что дедушка не боится ни ветров, ни холодов, но, чтобы в Антарктиду… Строителем! Брр… Даже борода дедушкина теперь стала для них не простая, а антарктическая.

      У Каспера ветер ледяной в ушах засвистел, настолько проникся он началом рассказа, услышав загадочное ледяное и леденящее душу слово "Антарктида".

      – Дедушка! Но ведь, там невыносимо холодно! – испуганно скороговоркой проговорила Юля.

      Она всегда, когда волновалась, говорила очень быстро.

      – Так я ж сибиряк! Мне холод, как пингвину лед. Холод – мой родной материк. Моя земля.

      Каспер прижал уши и сжался, представив себя среди снегов. Он конечно зимний пес и зима его самое любимое время года, только пусть она, зима эта будет рядышком. Ни к чему за ней в Антарктиду плыть.

      – А как ты попал в это плавание? – спросил Саша.

      – Жил в центре города во дворе прямо около Шереметьевского дворца. Там тогда располагалась организация АНИИ. Арктический Научно Исследовательский Институт. Около него СМУ. Строительное управление. Я в нем работал при этом СМУ и вот, предложили мне поехать поработать среди льдов. Я согласился. Документы оформил еще в тысяча девятьсот семьдесят четвертом году, а осуществить поездку смог только в тысяча девятьсот восьмидесятом. Дневник начал вести