Клык. Хвост. Луна. Том I. Лин Возовски

от боли, рискуя в любую секунду взорваться от напряжения.

      – Готово. Теперь, проведи своей рукой по доске. Твоя кровь должна окрасить каждую руну, – сказала Цейла, вытирая свое оружие о кожаный плащ.

      Рубек потянулся своей порезанной рукой к деревянному полотну. Кровь струйкой стекала на его запястье, прячась в рукаве меховой куртки. Начиная с верхнего символа, северянин не спеша опускал свою кисть вниз, купая расположенные в столб руны в своей теплой крови.

      – Здесь написано имя богини Скали, дочери отца всего сущего, повелительницы всех стихий. – Цейла взяла с алтаря свечу и поднесла к лицу сидящего рядом Рубека. Ее серые глаза мерцали кровью от красного свечения.

      Как только северянин опустил свою руку, Цейла дождалась, когда он повернется к ней, после чего задула свечу в его лицо. Сизый дымок от фитиля защипал глаза Рубека, затем скользко проник в его рот и ноздри.

      Опьяненный дымом, он медленно сполз на пол и распластался на досках с туманным взглядом, направленным в потолок.

      – Внемли ее ледяному голосу. Почувствуй ее присутствие в бегущей по венам крови, – произнесла Цейла с нарастающей силой. – Прими же своим сердцем богиню Скали, владычицу снов, охраняющую мир мертвых. Признайся ей в любви и преданности, вверяя свою душу и плоть в ее всевластные руки!

      Грохочущий голос Цейлы постепенно затухал в голове Рубека. Потолок перед его глазами расплывался в когтистый туман. Северянин погружался в гипнотический сон, в котором из пустоты появлялись его мертвые предки. Упавший с мельницы прадед с расколотой головой улыбался Рубеку своей беззубой улыбкой. Висящий на виселице племянник с торчащей из шеи острой костью приветственно махал ему рукой. Бледный отец с колотыми ранами в груди навис с замахом топора над матерью Рубека, которая лежала с гниющим лицом в пропитанной собственной кровью кровати. Вся жестокая и мрачная история смертей членов семьи северянина проносилась в его глазах.

      В какой-то момент из пустоты показалась светящаяся бледным пламенем рука, которая тянулась указательным пальцем к Рубеку. Он протянул к ней на встречу свою руку и едва их пальцы соприкоснулись, как он очутился сидячим посреди черных деревянных скал. За его спиной бушевала и пузырилась река кипящей крови.

      Рубек опустил голову вниз и с ужасом заметил, что его грудь распахнулась как рубаха, обнажая белые кости. Через мгновение с неба спустился черный, как ночь, ворон с синим, ледяным глазом, и принялся клевать бьющееся сердце северянина. Ворон стучал своим острым клювом, разрывая розовые мышцы, затем набирал в рот немного крови и начинал истошно каркать на Рубека, окропляя его лицо красными каплями. Затем птица взлетела над головой Рубека на небольшом расстоянии и принялась хлестать черным крылом по его лицу.

      – Карр! Карр!

      Удар, затем еще и еще. Рубек начинал чувствовать в лице реальную боль.

      – Карр! Карр!

      После очередного удара крыла перед северянином возник расплывчатый образ Цейлы с замахом своей ладони в воздухе.