Краткая история: Реформация. Хелен Л. Пэриш

спустя после начала борьбы Лютера с чистилищем и индульгенциями события 31 октября 1517 г. были определены как начало религиозной трансформации, вдохновленной Богом и осуществленной в соответствии с провидческим замыслом. В проповеди Абрахама Скультетуса, которую он произнес во время празднований 1617 г. и с которой мы начали, чувство богоизбранности Лютера вполне очевидно. «Вечный Всемогущий Бог смотрел на нас милостиво, и вывел нас из ужасного мрака папства, – провозглашает Скультетус, – и привел [нас] к яркому свету Евангелия». Празднование столетнего юбилея в 1617 г. во многом способствовало формированию образа Лютера как пророка и вестника и дало новое описание событий, в которых 95 тезисов стали «моментом» начала Реформации.

      Гравюра к столетию Реформации «Сновидение Фридриха Мудрого», 1617 г.

      Образ Лютера как избранника Божьего, выделенного Всемогущим Господом, которого Он спас и защитил, чтобы монах выполнил свое предназначение, стал еще более явным в 1717 г. во время празднования двухсотлетней годовщины Реформации. В то время фигура Лютера вновь находилась в центре празднеств, но подразумеваемое в сновидении Фридриха признание сверхъестественности его действий оказалось более детально и ясно показано в многочисленных рассказах о «неопалимом Лютере», а также в образах и предметах, связанных с Лютером и неуязвимых для огня. Наиболее ярко такие события представлены в работе Юстуса Шёпфера «Неопалимый Лютер» (Lutherus non combustus), опубликованной в 1717 г. на латыни и немецком языке. Шёпфер представил целый список множества «чудес», связанных с Лютером, включая широко описываемый случай, произошедший с пастором и настоятелем из Артерна, который в 1634 г. нашел в своем сгоревшем кабинете уцелевший в огне портрет Мартина Лютера. Пастор отправил гравюру в английскую консисторию в Мэнсфилде, где она была выставлена с надписью «Лик Лютера, чудесным образом уцелевший при пожаре в Артерне». Это изображение обычно считается первым «неопалимым Лютером», но вскоре появились и другие примеры[14].

      Было ли это сфабриковано или принималось лютеранской церковью сознательно или подсознательно, но явная нерушимость образа Лютера вполне ассоциировалась с нетленными мощами святых, открыв новую страницу в торжественных церемониях Реформации. Чудесное спасение образа Лютера кажется абсурдным, учитывая нападки самого Лютера на идолопоклонство и суеверное обожание образов католиками. Как мы увидим, в Виттенберге уничтожение икон было главной задачей ранней Реформации, но отношения между ней и изображениями было сложнее, чем представляет иконоборческая риторика. Друг Лютера и великий художник Лукас Кранах Старший успешно популяризировал Реформацию, поддерживая своими картинами и запрестольными образами лютеранскую теологию. На них изображались не только библейские сцены, но и церковные службы и литургии, что позволяло проводить празднование Вечери Господней на фоне кранаховских изображений[15]. Нечто подобное произошло и с напечатанным рассказом

14

R. Scribner. Incombustible Luther: the Image of the Reformer in Early Modern Germany // Past and Present 110 (1986): 38–68.

15

J. L. Kerner. The Reformation of the Image. London: Reaktion, 2004.