Гризли. Галина Валентиновна Чередий

далековато, конечно.

      – Еще не в курсе, – ответила я, хлопая его по подставленной ладони и кивая его эскорту. – Привез, чё просила?

      Я еще не покидала двор, отложив ориентировку на местности на потом.

      – А как же! И пивас, и дунуть, и пожрать. И все эти хозяйственные прибамбасы. Мне вон Наташа с этим помогла.

      – Я Надя, – краснея щеками, поправила девушка, и у меня во рту стало кисло.

      Бля, парень заставил тебя бегать по магазину, выбирая всякую бытовую фигню, привез черт-те куда, собирается использовать как дармовую рабсилу, потом еще и поиметь, но не сподобился даже имени запомнить. Я бы рожу ему этой сраной складной шваброй за такое разбила и, уходя, в задницу ее затолкала, а эта стоит, краснеет, глазками пусто-голубыми хлопает, вся из себя «чем тебе угодить». Вот где их таких делают, да еще и массово?

      – Сука ты, – шепнула другу. – Когда уже изменишься?

      – А чего мне меняться, пока таких вон стада вокруг пасутся, – тихо ответил он с циничной ухмылкой и продолжил громко: – Ну чё стоим, други мои? Выгружаемся и вперед веселиться.

      Мы живо перетаскали в дом все покупки, забили недавно включенный мною холодильник, и я повела их показывать «апартаменты». Хоромы бабки состояли из светлой кухни с большим количеством окон, гостиной квадратов на двадцать и спальни с кроватью полуторкой. Опять же санузел, совмещенный, но приличный. Правда, водогрей был тут газовый, и как к нему подступиться, я еще не поняла. Вот когда плиту зажигала, пыхнуло так, что сердце в горло скакнуло. В отцовской квартире-то все было на электричестве.

      – Цветы жалко, – пискнула где-то за нашими спинами Надя, и я, оглянувшись, действительно только сейчас заметила множество горшков по подоконникам с засохшими безнадежно растениями.

      – Да хрен с ними, в любом случае я понятия не имею, что с ними делать, – отмахнулась я. – Выкинем – и вся недолга.

      – Ну, в принципе, не так все и катастрофично, – вздохнул друг, обводя все критичным взглядом. – Не фонтан, но пожить можно, пока твой пахан не остынет. Считай, ты типа в походе.

      – Не остынет. Уже никогда, похоже. Я тут застряла.

      – Вы шутите? – удивленно спросила гостья. – Тут здорово. Вон потолки какие высокие, и окна большие. Нужно все отмыть, и красота будет.

      У меня аж язык зачесался ляпнуть какую-нибудь гадость этой восторженной дурочке, но я его прикусила. Обидится еще, а мне самой все тут мыть не улыбалось ни разу. Само собой, если выросла в избе в Мухосранске, то и здесь тебе хоромы.

      – Ну вот и приступай, мы подключимся попозже, – подмигнул ей Антоха. Брехло. Он отродясь небось мокрой тряпки в руках не держал, как и я, собственно. – Пошли перекурим, что ли?

      – А двор вроде не запущенный, – сказал он на крыльце, прикуривая. – Гамак вон даже, да и трава не по пояс. Бабка-то давно того?

      – Год вроде, – пожала я плечами, глубоко затягиваясь и присаживаясь на ступеньку.

      – Вроде… Совсем не общались, что ли?

      – Ты