Кикимора. Николай Малунов

несколько патрулей на «средних».

      – Лё-о-о-ошь! – прокричала Надя из окна, когда навес, с матом и руганью, наконец-то был установлен.

      Видимо, по задумкам проектировщиков этой чудо крыши, устанавливать ее нужно было как минимум впятером, а лучше вдесятером или даже двадцатером. Вставлять вредные трубки, которые норовят постоянно вывалиться, прижать палец, за что-то зацепиться и при этом фиксировать зажимы, которые то хрен нажмешь, чтобы те защелкнулись, то они сами отстегиваются при случайном прикосновении, в одиночку было просто не реально.

      – Что? – немного нервно отозвался снайпер, вытирая пот со лба.

      Он уже давно снял майку и теперь блестел под жарким дневным солнцем вспотевшим телом. Вытерев пот еще раз, отхлебнув чуть ли не кипятка из нагревшегося на солнце графина, скривился и подошел к окну.

      – Что? – поинтересовался уже мягче, и в руки ему тут же чуть ли не упала огромная коробка с посудой.

      – Накрывай, сейчас уже дети придут… А у меня еще не все готово…

      Леший устало выдохнул, но спорить с начальством не стал. Приказ дан, приказ нужно выполнить, а уж потом только пытаться обжаловать или выявлять недовольство.

      Наконец-то, когда первые гости пришли и столы были накрыты, ему удалось вытянуть ноги, развалившись на скамейке в тени деревянной беседки, что стояла у них на заднем дворе, между домом и высоким сетчатым забором, который огораживал всю деревню по периметру. Самодельная крышка с шипением сковырнулась с горлышка бутылки, и снайпер приложился к домашнему ледяному пенному напитку. Сделав несколько жадных глотков, он облегченно выдохнул, шикнул в кулак вырвавшимися изо рта газами и блаженно окинул взглядом свои владения.

      Детский стол под большой тентовой крышей галдел и верещал. Сашка, несомненно, был в центре внимания всей ребятни, пришедшей на праздник. По общему согласию с Надей, на праздник были приглашены все дети деревни. Несмотря на такое громкое заявление, таковых на острове было не много, от силы с полтора десятка. Как только ребенку исполнялось четырнадцать-пятнадцать лет, он уже становился взрослым и наравне с ними выполнял обязанности и поручения, вступая в один из отрядов – военный или трудовой.

      Леший отхлебнул еще глоток пива. Вот оно, счастье! Он так долго не знал, чего хочет, к чему стремится… Большую часть своей жизни Алексей провел на службе. Бесконечные войны, контракты, приказы. Госпитали, в которых оказывались его друзья, и госпитали, в которых оказывался он сам… Задания, цели, спасение жизней и смерти. Он устал. Сейчас, нежась в прохладе после тяжелого дня, любуясь кричащими детьми, которые весело гоняют мяч по траве, он внезапно ощутил, что его путь завершен. Наверное, это старость. Догнала-таки, проклятая, отыскала бродягу…

      Хлопнула дверь в доме, через минуту снова, и из-за угла избы показался Олег. Следопыт осмотрелся и, заметив махнувшую в его сторону руку, с улыбкой пошагал к другу.

      – Здорова, – протянул лапу Леший, качнул зажатой в руке бутылкой