Эрис. Тихе. Марат Байпаков

негодующие «птичьи тимпаны».

      Мало звуков лихим танцорам – к перестуку топающих ходулей добавляются элементы танца. Линии синхронно поднимают и опускают попеременно то левые, то правые шесты. Слышатся приглушённые восхищённые «ах-ах!». Линии «озёрных журавлей» расходятся и сходятся. Сойдясь в очередной по счёту раз, линии танцоров входят в раж. Две линии синхронно подпрыгивают на ходулях. Зрители замирают – такого танца от эфебов-аристократов никто и представить себе не мог. Танцуют ведь не наёмные артисты, что ради жалования в бессчётных тренировках довели мастерство танца до уровня профессии. Умело танцуют аристократы Ортигии, что никогда ранее с ходулями замечены не были! Танцоры заканчивают танец, спрыгивают с ходулей, не уронив шесты на орхестру.

      Теменитес шумно поднимается с мест, следуя за известными предводителями своих гетерий. За Теменитесом следует богатая Ахрадина, позже прочих гордый Тихе. Зрители стоя протяжно свистят, машут венками в пёстрых лентах, неистово аплодируют, громко выкрикивают поздравления, благодарности хорам, музыкантам, танцорам. Драматург очарован сладкой волной людского признания. Слава пьянит лица актёров. Протагор вместе с танцорами кланяется ответно зрителям. Танцоры с ходулями выстраиваются по обоим пародам. Пролог трагедии полисом выпит до последнего звука.

      На орхестру выходит рослый бравый певец или воитель? При гоплоне, ксифосе, в бронзовых доспехах, при бронзовых поножах, поручнях, новый ярко-красный спартанский плащ на муже, скреплённый золотой фибулой. На плаще вышивка – чёрный ворон56, золотой серп, ветка кизила57 с цветными плодами. Это всадник Мирон, в его руках большая маска, покрытая золотом, но то грозное, нахмурившееся в гневе мужское лицо. Воцаряется тишина. Гамор облачается в театральную маску. Певец сияет золотом с ног до головы. «Кронос счастливый, правитель мира?», «В Тартар низвергнутый бессмертный бог?» – шёпот ветром проносится среди рядов театрона. Вопросы содержат скорее утверждающий, чем вопрошающий смысл. Оба хора ждут взмаха рук корифея.

      3. «Безбожники!» (Гермократ)

      Через оба парода перед скеной у самой кромки орхестры возникают две сотни новых зрителей. В экзомисах58, грубых, из шерсти, цветом единообразно сером, грязных, с работы, с неподшитыми подолами59. Нет венков на неомытых головах. Пришедших, загоревших дочерна, можно легко спутать с рабами, если б не эллинские лица. Выходцы из Тихе бесцеремонно вбегают в театр. Из складок одежд «опоздавшие зрители» достают нагие кинжалы. Кинжалы разных форм-длин: от коротких, чуть тяжелее кухонного ножа, до впечатляющих размером с иной ксифос или карфагенский меч. Эфебы-стражники, что благодушно сидели у пародов, вскакивают. Безусые юношеские лица полны удивления – Аид предстал пред эфебами. Выходцы из Теменитеса и Ахрадины на почётной службе ошеломлены

56

Слово cronos означает также и «ворона». Ворона считалась греками вещей птицей, перевоплощением душ царей.

57

Кизил – дерево, считавшееся священным деревом Кроноса. Символ четвёртого месяца, на который приходилось весеннее равноденствие.

58

Экзомис – одежда для работы, оставлявшая свободными обе руки. Отрез из грубой ткани, заложенный складками на левом плече, размером 2,30х1,40 м.

59

Неподшитый или обтрёпанный подол экзомиса – признак крайне бедственного положения или рабства.