Каникулы в Простоквашино. Шпулечник-2. Влад Костромин

знаю, – из-за густых кустов, окружающих сзади наш туалет, вышел паренек, примерно Федькиного возраста. – На ней Вася боксом занимался.

      – Кто такой Вася? – спросил брат.

      – Они до вас тут раньше жили, Романины. Батя, Виктор Владимирович, директором был, как ваш, а Вася и Димка – дети. Я с ними дружил…

      – А куда они уехали? – Федя был любопытен не в меру.

      – Никуда они не уехали… – паренек отвернулся, глядя в сторону дороги, отделявшей сад от деревни.

      – В смысле? – не понял я. – А где они?

      – Умерли…

      – Умерли?.. – переспросил Федя. – Все сразу? Чума?

      – Батя умом тронулся и тетю Таню зарезал с Димкой, а Вася Виктора Владимировича застрелил. У них ружье было.

      – Посадили его? – спросил я.

      Теперь было понятно, почему остались вещи.

      – Нет, он застрелился сам потом, – местный закусил губу.

      – Зачем? – попятился Федя.

      – Он тоже с ума сошел, когда увидел, что батя свихнулся.

      – Мы не знали, – сказал я, – нам родители не сказали.

      – Понятно. Я Чомба, – протянул руку.

      – Имя такое? – удивился брат, пожимая ладонь Чомбы.

      – Прозвище, – Коля покачал головой. – На улице так кличут. А так Коля я, Мартынец фамилия. Мы вон там живем, – Чомба показал в сторону дороги, – следующий дом за Кобаном.

      – Кабаном? – уточнил Сашка.

      – Сосед ваш, Колька Кобан.

      – Кабан?

      – Нет, Кобан, через О. Фамилия такая.

      – Я Федор.

      – А я Кеша.

      – Кеша? Как попугай в мультфильме?

      – Да, – я в очередной раз мысленно скрипнул зубами в бессильной злости. Постоянно приходится страдать из-за нездорового юмора любящего мультфильмы отца, действительно назвавшего меня в честь блудного попугая, а брата – в честь дяди Федора из Простоквашино.

      – Ладно, я пойду, ребзя. Увидимся еще.

      Из обрезков обоев мы сложили что-то вроде шляпы.

      – Просто клеить что ли? – я задумчиво смотрел на картонку и охапку соломы.

      – Сплести надо, вроде…

      – А как?

      – Я откуда знаю? – брат пожал плечами. – Ты старший, ты должен знать.

      – Попробуем.

      Плести солому было делом нелегким, но мы были настойчивы, а клей здорово помогал нам.

      – Ну что? – к вечеру кривое подобие шляпы лежало на столе.

      Все вокруг было завалено склеенными кучками соломы и обрезками картона.

      – Надо померить, – Федор широким жестом указал на шляпу.

      – Почему я?

      – Для тебя же делали…

      – Ладно, – я напялил шляпу, покрутил головой.

      – Ну как?

      – Ничего так вроде…

      – Не жмет?

      – Да нет…

      – Не жарко?

      – Нормально.

      – Господи! – в проеме калитки стояла остолбеневшая мать. – Господи! – она всплеснула руками.

      Я попятился, брат юркнул мне за спину, будто был не при чем.

      – Что это? – слабым голосом спросила