Вирус. Роман. Илья Борисович Ставровский

выстроить прогноз развития ситуации глобального потепления. Произошло это потому, что на стол к нему попал проспект выхода на рынок акций фирмы, которая во Флориде занималась установкой солнечных панелей. В нём он впервые увидел график повышения уровня углекислого газа в атмосфере. Кривая на какое-то время привела его в ступор. С момента индустриальной революции рост шёл по экспоненте. Имея дело с цифрами всю свою жизнь, он прекрасно представлял себе, куда ведёт такая кривая, – она вела в жопу. Однако прежде, чем паниковать, следовало выяснить, кто и как собрал эти данные.

      В группу он включил двоих самых лучших специалистов, попросил их работать независимо друг от друга и через неделю прийти с результатами. Результаты оказались крайне неутешительными – как выяснилось, рост кривой должен был уверенно продолжаться, и не похоже было, что те вялые меры, которые принимали правительства на протяжении последних десятилетий, оказывали какое-то серьёзное влияние на кривую. На следующий день он собрал в малом зале заседаний на сорок втором этаже этих двоих – Моше Лейтмана, маленького толстого пейсатого еврея в костюме от Армани, и Раджа Тагора, молодого красивого индуса, который вполне мог бы стать героем-любовником в одном из индийских фильмов, – вместе со своим ассистентом Линдси Пратт, худощавой женщиной неопределённого возраста, которую он очень ценил за то, что она была в курсе всех его дел. Он также пригласил руководителя отдела прогнозирования финансовых рынков, ветерана компании Соломона Кейна – прожжённого старого бойца, который помнил ещё кризис восемьдесят седьмого года. Дэвид сознательно не хотел собирать большего количества народу – Соломон мог сам раздать задание в своём отделе, а лишние слухи о том, что президент тронулся умом на почве экологии, были ему совершенно ни к чему.

      Выслушав краткий доклад Раджа о том, как растёт концентрация углекислого газа в атмосфере, Соломон сделал недоумённый вид и обратился к Дэвиду с вопросом, зачем его пригласили на это совещание.

      – Вам бы лучше было пригласить сюда Грету Гунберг, – с присущим ему тонким юмором заметил он, продолжая рисовать в своём блокноте причудливые загогулины. – А мне бы следовало заняться тем, чтоб посмотреть, как повлияет на рынок тот новый дериватив, который только что начали предлагать ребята из Сити Банка.

      – Соломон, ты меня знаешь двадцать лет и вряд ли можешь назвать меня паникёром…

      – Босс, мы вместе пережили две тысячи восьмой, и я готов официально засвидетельствовать, что за всё время ты запаниковал два раза, и каждый раз это принесло нам хорошие деньги, – ответил тот, понимая, что любой юмор только выигрывает, если немного проложить его лестью, но я не понимаю, какого прогноза ты ждёшь от меня в этой ситуации. Я не в состоянии оценить, как рост этой кривой повлияет на рынки… Вернее – в состоянии. Рост этой кривой никак на рынки повлиять не может, поскольку она к ним не имеет никакого отношения.

      – Соломон,