Нефрит 8. Иван Панин

до самого утра. Они оба проспали до того момента, когда прозвенел будильник, который стоял на небольшой тумбочке рядом с кроватью.

      Рука Дона по привычке поднялась и выключила его, а потом он заметил Хардинга, чьи глаза только начали открываться, когда он еще лежал на животе.

      – Доброе утро, – сказал Дон.

      Он выглядел выспавшимся, но следы от инъекций напомнили Хардингу о том, что произошло ночью. Правда, в которую он не хотел верить, осталась жестокой правдой. Она заставила его проснуться и подняться, еще сонные глаза открылись, взгляд казался щенячим, добрым и немного печальным.

      – Доброе утро, – сказал Хардинг, поправляя помятую бороду.

      – Какой ты растрепанный, – заметил Дон, на чьей голове волосы были совсем короткими.

      – Знаю, так каждое утро, – произнес Хардинг, догадываясь о том, что у него на голове.

      Ему, и правда, стоило привести себя в порядок, его уже достаточно длинные волосы завивались на концах и торчали в разные стороны. С бородой происходило то же самое, ее словно растрепал сильный ветер.

      – Кому-то стоит подстричься, – сказал Дон, который впервые видел Хардинга в таком виде.

      – Возможно, и побриться.

      – Но борода тебе идет, не стоит от нее избавляться полностью.

      – Я и не собирался, я к ней слишком привык, – успокоил Хардинг.

      Снова стало невыносимо тихо, Дон продолжал лежать в своей кровати, Хардинг стоял напротив, а за его спиной на столе лежали ампулы и использованный шприц. Он знал, что все это там лежит, и не хотел поворачиваться, продолжая смотреть на Дона.

      – Не говори никому об этом, хорошо? – сказал наконец-то Дон.

      – Хорошо, – тихо произнес Хардинг, начиная понимать, насколько все серьезно.

      Рабочий день для них начался, как и всегда, но Хардинга эта правда немного изменила. Он стал серьезнее и, пытаясь не думать о болезни Дона, погрузился в исследования с головой. Он в то утро твердо решил, что борода на его лице останется и продолжит расти. Он сидел за компьютером, в лаборатории кроме него и Этны больше никого не было. Хардинг внес показатели в базу и отправился в соседнее помещение.

      – Наконец-то я одна, – подумала Этна, когда он вышел.

      Обычно она занималась этими экспериментами по ночам, но на этот раз ей не терпелось проверить результаты своей работы. Этна встала и подошла к крайней полке, там за ящиком с рассадой были спрятаны три колбы, вместе с ними она села обратно за стол и принялась рассматривать содержимое.

      В первом образце целый абрикос плавал в питательном веществе, раствор ДНК был вколот в мякоть, которая за несколько часов приобрела более спелый вид. Во второй колбе плавала только косточка, в которую был вколот раствор, как и в третьем образце, где плавал целый абрикос. Этна взяла шприц с тонкой иглой, которая проколола тонкую кожицу первого образца. Изменения уже были видны, хотелось проверить то, что произошло с плодом за это короткое время.

      Этна подвинула ближе к себе микроскоп, оранжевая жидкость отправилась на стерильную поверхность небольшого стекла