Поезд. Бремя танцора. Галина Константинова

не плачь, все будет хорошо, мы сейчас что-нибудь придумаем, ты испугалась, бедная… Я тебя люблю, все будет хорошо…

      Он никогда ещё не говорил столько нежно-бесполезных слов. В мозгу зудела мысль – не время, не время, надо думать, а слова лились и лились, как будто они давно ждали этой минуты…Борис молчал, отвернувшись к окну. Полнолуние, безжалостно выхватываемые из темноты переплетенные руки деревьев, круги усталой отрешенности вокруг лунных глаз…

      Глава 4

      Реутов спал беспокойно. По его подсчетам, уже должны были поступить сведения о событиях в поезде. И, как он ни ожидал звонка, мелодия турецкого марша заставила его вздрогнуть.

      – Это Алексей. Усё в порядке, шеф.

      – Не ёрничай. Как там наш подопечный?

      – Талант, каких мало. Очень убедителен.

      – Ну да, для подготовленной аудитории…

      – Тут небольшая загвоздка случилась, Андреич.

      – Какая?

      – Прибилась к нему жена бывшая, с дитем лет десяти.

      – Откуда взялась?

      – Из поезда, вестимо.

      – Разве так бывает?

      – Что дальше с ними делать?

      – Ничего не делать, действовать по плану, наблюдать.

      Так-так, кажется, все идёт, как надо. Реутов даже не осознавал ещё, какого результата он хочет достичь, возможно, смысл не в результате, а в самой игре в «психологические шахматы», когда важна не победа, а реакция противника…

      Да, идеи ощутить себя «волхвом», проникают в душу подобно змею-искусителю. Возбуждение – предвосхищение – наслаждение…Он должен составить отчёт, как ведут себя клоны в критической ситуации. Способны ли они на такие же сильные эмоции, как настоящие люди, у которых память есть результат всей предыдущей жизни, а не какая-то пустая программа, которую попросту вложили в голову. Чувства – они тоже в памяти или где-то ещё?

      Ощутить себя Творцом – кощунство или шаг по пути к прогрессу? Что-то в богословие потянуло, кисло подумал Реутов, неожиданно вспомнив об Азаровском. Как он там, бедняжка, со всеми своими премудростями, справляется с тяготами простой жизни? И много ли они ему помогли сейчас? Надо потом подробно расспросить о чувствах и переживаниях. Снова весело заиграл телефон.

      – Папочка, привет!

      – А, дочка, здравствуй, дорогая, что так поздно? Ой. Я забыл, у вас там ещё вечер… Как настроение, как отдых?

      – Папочка, все замечательно, мне очень весело.

      – Почему же голосок такой неуверенный, проказница?

      – Папа, я по дому соскучилась.

      – Понимаю. Потерпи ещё с недельку, я сам приеду, мы с тобой облазим все неприметные уголки, обещаю. Но у меня сейчас дела, очень ответственные лабораторные исследования, можно сказать, почти экзамен. Не грусти, зайчик мой солнечный.

      – Папа, прости, что я так поступила, – изменившимся голосом вдруг сказала она.

      – Мне не за что тебя прощать. А вот его, ну, ты понимаешь…

      – Папа!! Я ведь его любила. Наверное, до сих пор люблю. Не унижай меня.

      – Все,