Глоток горячего горького шоколада. Александра Сергеевна Ермакова

сонно шикнула она. – Ночь.

      – Ну и что? Вспомни, как в Геленджике? Круто было. Планктон сверкал.

      – Нам было сколько? Двадцать! Романтики хотелось. А сейчас: чужая страна, акулы-убийцы, маньяки на пляже, как, впрочем, и парочки, занимающиеся всяким разным.

      – Так, может, изнасилуют?

      – Дура!

      – А ты зануда, – пробубнила, вставая. – Зад оторви от койки, и пойдём! Быстро окунемся и вернёмся бодрячком. Что может случиться?

      Паузу затянулась.

      – Нас опять не захотят нормальные? – колко поинтересовалась подруга.

      Я, сдерживая слёзы, расхохоталась:

      – Да, как-то так.

      – Ладно, – пробурчала она. – Всё ради тебя.

      – Ничего, ты мне в старости ещё спасибо скажешь, – подбадривала больше себя, чем ее.

      Через минуту мы уже тихо шли по коридору. Спустились на первый этаж, миновали фойе, бассейн и побежали к морю. Веселье слышалось отовсюду, как, пожалуй, и постанывания.

      Хм, вот чем жил курорт.

      Недалеко от берега белоснежным пятном покачивалась яхта. Крутая, как в фильмах и журналах, где на корме «силиконовые» девицы пританцовывают топлес. Рядом раздавались мужские голоса и женские радостные визги, смешивающиеся с плеском воды. Мы с Леной остановились в самом затененном месте и, скинув халаты, нырнули голышом.

      Море теплое и спокойное. Обволакивало нежностью, будто принимало в своё лоно. Светящаяся вода искрилась. Ничего не скажешь – живительное купание. Вот только выглянувшая из-за облака луна, как издевка. Осветила землю и смиренное море. Куда спрятаться? Чёрт знает.

      – Тань, – зло шикнула Ленча. Обреченно глянула на нее – голова торчит из воды, в глазах: «Убью, не помилую!»

      – А я чего? Кто ж знал, что луна выплывает. – оправдывалась шёпотом. Хохот с яхты заткнул. Знакомый силуэт мелькнул в капитанской, оттуда же вновь полетел заигрывающий женский смех. Рядом с кораблем плескались несколько парочек. Точнее, резвились… От стыда и ревности хотелось провалиться сквозь землю, но даже этого не дано. Я поплыла к берегу. – Мне плевать, Лен, как и тебе должно быть. Не молодеешь, я тоже. Нужно ловить, что успеем!

      – Ага, – чуть приотстав, не преминула уколоть подруга. – Главное, не сифилис или другое половое заболевание. Тогда лечение будет долгим и болезненным, а память – вечной и постыдной!

      Я не хотела показывать, что самой неудобно:

      – Ты ни с кем из них не знакома, – наставляла как можно увереннее. – Через пару дней уедешь, и больше никогда не встретишь, – оглянулась. Ленка с хмурым лицом гребла сосредоточенной «лягушкой». Расхохотаться бы от комичности, но… не поймёт. – Вон, – кивнула я на яхту, – даже не заметили. Так что, заканчивай разыгрывать девственницу, причаливай к берегу. Руку на отсечение, станцуй мы сейчас лезгинку в этом виде, они на нас даже не взглянут. Успеем одеться и убежать.

      Сама не была уверена, но лучше сказать твёрдо, чтобы сомнений у подруги не осталось. Выскочила на берег. Как назло, долго попадала в рукава халата. Тело липкое, ткань сразу же намокла. Нелепо