Особое условие. Ивонн Линдсей

округлые упругие груди упирались ему в грудь, и тело его возродилось к жизни. Вейд молча отругал себя за то, что вновь оказался дураком. Его влечение к Пайпер должно было быть давным-давно подавлено. Он ощутил, как она напряглась и замерла в ответ на его явную физическую реакцию.

      Руки его крепко сжались, а дыхание застыло в груди, когда он попытался подавить в себе своих демонов. Пайпер всегда была для него воплощением соблазна.

      Вейду нестерпимо захотелось сорвать с нее эту поношенную одежду, обнажить восхитительное тело, погладить шелковистую нежную кожу, но вместо этого он осторожно отодвинул ее от себя. Вейд не мог допустить, чтобы страсть, хотя бы и на короткое время, затмила его разум.

      Пайпер отступила еще дальше назад, все еще прижимая к груди халат отца.

      – Значит, до завтра? – спросила она, и ее непринужденный голос прозвучал натянуто в напряженной атмосфере, образовавшейся между ними.

      – До завтра? – не понял он.

      – Когда утром придет нотариус? – уточнила Пайпер.

      – Не очень рано. Поэтому нет необходимости торопиться.

      – Хорошо. Тогда увидимся за завтраком.

      Она проскользнула мимо него и направилась через холл в свою комнату. Он смотрел ей вслед: грациозная походка, плавное покачивание бедер…

      Говорят, что месть – это блюдо, которое лучше всего подавать холодным, но Вейд предпочитал горячее. Горячее, дымящееся, сексуальное и полностью удовлетворяющее его во всех отношениях.

      Он восстановит свою поруганную честь и, когда настанет время, насладится каждым моментом.

      Оказавшись в своей комнате, Пайпер опустилась на кровать и прикоснулась пальцами к губам. Она была уверена, что Вейд поцелует ее. Огонь в его глазах был таким ярким… В ней вновь вспыхнули чувства и желания, которые она не испытывала очень давно.

      Что заставило его остановиться?

      Кожа ее до сих пор горела. Нервы были натянуты, как тетива на луке. Встав с кровати, Пайпер стала расхаживать по комнате, неожиданно почувствовав в себе энергию, которая настойчиво требовала разрядки.

      Кого она обманывала? Она прекрасно знала, какая разрядка была ей нужна. И с кем. Но этого не произойдет. Она не сомневалась в том, что им будет хорошо сейчас, – как и тогда, – но не могла позволить себе вновь встать на этот путь. Он неминуемо закончится нарушенными обещаниями и разбитыми сердцами.

      А Пайпер хотела исправить прежние ошибки и доказать себе, что она стала другим человеком. Не эгоистическим созданием, добивающимся исполнения любой своей прихоти, а человеком, который приносит пользу людям и миру.

      Как больно, что она уже не могла доказать это своему отцу!

      Пайпер покачала головой. Да, ее прошлое поведение можно назвать постыдным. Но она изменилась и собиралась меняться дальше. И в первую очередь надо восстановиться в университете и окончить его.

      Но сначала ей надо решить вопросы с наследством отца.

      Ее разбудили лучи солнца, проникшие сквозь окно. К своему удивлению, Пайпер обнаружила – ее щеки и подушка мокры