Три побоища – от Калки до Куликовской битвы (сборник). Виктор Поротников

Заруба, наполнил городок тревогой. С кем это собрались воевать русские князья? Неужели опять – уже в который раз! – назревает война с половцами?

      Половцы в прошлом много раз осаждали Заруб, но взять его так и не смогли. О татарах местные жители и слыхом не слыхивали.

      В большом красном шатре киевского князя шумело застолье: сегодня была Радоница – день поминовения усопших. Подвыпившие князья после торжественных речей в честь своих покойных родственников завели разговор о давно наболевшем. О том, что суздальские Мономашичи не признают главенства Киева на Руси, то и дело покушаются на Новгород и Рязань, требуют вернуть им Переяславль, откуда их изгнал Всеволод Чермный.

      – Суздальский князь и его братья надежно оседлали волжский торговый путь, но им этого мало, – возмущался Владимир Рюрикович. – Суздальские Мономашичи и к днепровскому торговому пути подбираются. Сегодня они взяли Торжок и Волок-Ламский, а завтра захватят Велиж и Торопец.

      Смоленского князя поддержал Мстислав Старый.

      – Зазнайству суздальских Мономашичей нет предела! – сказал он. – Никто из них не приехал на съезд князей. Войско против татар они не выслали. Особняком стоят потомки Юрия Долгорукого, хотят показать, что все прочие Рюриковичи им неровня!

      – Нельзя с этим мириться, братья! – выкрикнул Святослав Владимирович, племянник киевского князя. – Надо проучить суздальских Мономашичей!

      Поднялся шум.

      Реплика каневского князя была подобна искре, упавшей на сухую траву. Зазвучали голоса, что после похода на татар нужно повернуть полки на Суздаль! Ныне у южных Мономашичей и Ольговичей такая сила, что всю Залесскую Русь можно разорить дотла!

      Неожиданно в шатер быстро вошел дружинник киевского князя.

      – К Зарубу подошла бохмитская ладья, на ней прибыли татарские послы, – громко сообщил гридень. – Татары желают видеть великого киевского князя.

      Князья за столом замолкли, и все разом обернулись на дружинника, который в ожидании глядел на Мстислава Старого.

      – Где татары? – спросил киевский князь.

      – На пристани, – ответил воин, кивнув через плечо.

      – Веди их сюда, – промолвил Мстислав Романович. – Послушаем, что они скажут.

      Дружинник с поклоном удалился.

      Бохмитами на Руси называли мусульман.

      Нетерпение и любопытство князей были столь велики, что никто из них не проронил ни слова, когда дружинник скрылся за пологом шатра. Забыв про яства и недавний жаркий спор, князья не спускали глаз с входного полога, прислушиваясь к звукам, доносившимся снаружи. Там гудел многотысячный стан. Прошло немало времени, прежде чем дружинник вернулся обратно в сопровождении татарского посольства.

      В шатер вошли низкорослые коренастые люди в долгополых шубах, несмотря на майскую жару. Татар было шестеро. Все они были желтолицы, скуласты и узкоглазы. На головах у них возвышались шапки с узким высоким верхом и широкими отворотами из лисьего