Война зомби. Александр Шакилов

в зале стала не просто напряженной, но ощутимой – будто воздух заменили вмиг затвердевшей прозрачной массой, не способной передать звуковые колебания. Комиссары ждали, что скажет ученый.

      Качнувшись, профессор шагнул к Гурбану, вцепился ему в локоть. Данила с ужасом понял, что новое тело отца в любой момент может отказать, рухнуть на пол перед собранием и это будет крахом того, ради чего они здесь. Контроль над организмом почти утрачен, сознание Сташева-старшего едва теплится в оболочке зомби.

      Голос профессора прозвучал глухо, невнятно, будто вместо воздуха вокруг него была прозрачная масса:

      – Господа… простите, товарищи! Я знаю, как разом покончить со всеми слизнями на планете. Нужно срочно – сегодня, сейчас же! – организовать экспедицию на Кольский полуостров, в поселок Греми́ха. Там, неподалеку от берега…

      Его грубо перебил верховный комиссар, скрестивший руки на груди:

      – Что вы говорите, прямо-таки одним махом уничтожить всех слизней? А может, профессор, заодно всех тараканов уничтожим? И вернем старые добрые времена? Жаль, в Ленинграде нет ни одного психиатра, ваш случай понравился бы специалистам.

      Обстановка как-то сразу разрядилась, напряжение спало. Послышались смешки. Кое-кто из вояк закурил и заговорил с соседом о чем-то своем.

      Сташев-старший растерялся:

      – Психиатр? О чем вы…

      – Ну, допустим. – Верховный комиссар жестом велел ему замолчать. – Чисто гипотетически. Ну, что вы действительно способны на то, о чем тут басни рассказываете. А почему такая срочность? Почему не сию секунду?

      – Шустро, да! – Плечистый майор опять оказался самым громким среди своих коллег. – И почему не шустрее, да?

      Профессор накренился, Гурбан подхватил его, не дал упасть.

      – Потому что все, известное мне, известно и врагу рода людского…

      – Кому-кому? – Верховный комиссар встал из-за стола и двинул к оппоненту.

      – Врагу, – едва слышно повторил Павел Сташев. – Братству.

      – Какому еще братству?! – Верховный комиссар подошел к профессору. – Что ты мелешь?!

      Новое обличье не смогло утаить от Данилы то, что отец едва сдержался в этот момент. Гурбан же проигнорировал неприкрытое хамство комиссара, его занимал сейчас другой, более важный вопрос:

      – Профессор, мы ведь уничтожили Братство! Тогда, в Москве…

      – Верно, – кивнул ему Павел Сташев, – в Москве уничтожили. Но только в Москве.

      Сказанное им было настолько ошеломляющим, что реакция питерских вожаков вмиг стала несущественной и для Дана:

      – Отец, ты хочешь сказать, что Братство до сих пор существует?

      …Вот-вот ты станешь одним из нас. Приди к нам, и ты никогда не будешь больше бояться. Мы – сила…

      …Паразит сместился на черепе Дана. Это было немного щекотно. И вообще, от слизня веяло умиротворением каким-то, что ли…

      …Нахлынуло ощущение многогранности мира, одновременного присутствия в миллионах разных мест. Многие