Медленные пули. Аластер Рейнольдс

но не хотел, чтобы мы оба всю неделю бродили как в воду опущенные.

      – И как ты себя чувствовала?

      – Несчастной. Конечно, не такой несчастной, как если бы потеряла мужа. Но его печаль стала сказываться и на мне. Я не думала, что будет так… нет, я, конечно, не чувствую себя осиротевшей, но надо быть нечеловеком, чтоб чего-то такого не почувствовать, правда?

      – Что бы ты ни чувствовала, не вини себя. По-моему, это замечательно, что ты согласилась.

      – И ты тоже.

      – Мне было легче всего, – возразил Майк.

      Андреа погладила его по щеке. Он почувствовал, что давно пора бы побриться.

      – Что ты ощущаешь? – спросила она. – Ты ведь, что ни говори, почти он. Ты знаешь все, что он знает.

      – Не знаю только, каково потерять жену. И надеюсь, никогда и не узнаю. Думаю, мне по-настоящему не представить, что в нем сейчас происходит. Я о нем думаю как о ком-то другом: о друге, о коллеге, которому сочувствуешь…

      – Но у тебя не осталось из-за него тяжести в душе?

      Майк ответил не сразу. Ему не хотелось давать пустой машинальный ответ, пусть даже самый утешительный.

      – Нет… Я предпочел бы, чтобы этого не случилось… но ты здесь. Мы можем быть вместе, если захотим. Мы будем жить дальше и через месяц-другой и думать забудем об этом происшествии. Другой Майк – не я. Мы о нем больше никогда не услышим. Он исчез. Все равно что его и не было.

      – Но он есть. Оттого что мы не можем с ним связаться, он не перестанет существовать.

      – Так говорят теоретики. – Майк прищурился. – А что? Какая разница для нас?

      – Наверное, никакой. – Снова этот осторожный взгляд. – Но я должна тебе что-то сказать, и тебе придется понять.

      Ее тон встревожил Майка, но он счел за лучшее этого не показывать.

      – Давай, Андреа.

      – Я кое-что обещала другому Майку. Он потерял то, что ничем не возместить, и мне хотелось что-нибудь сделать, как-то облегчить потерю. Ну так вот, мы с тем Майком сговорились: раз в год на один день я буду уходить. Уходить в свое особое место и там думать о другом Майке. О том, чем он занят, как живет, радуется сейчас или грустит. И я буду уходить туда одна. А ты не будешь за мной следить. Ты должен пообещать, Майк.

      – Ты могла бы мне сказать, – заметил он. – Тут нечего скрывать.

      – Вот я и говорю. Ты думаешь, я не сумела бы скрыть, если бы захотела?

      – Но я все-таки не знаю куда…

      – Тебе и не надо знать. Это секрет мой и другого Майка. Между мной и вторым тобой. – Должно быть, она увидела в его лице что-то, чего он не хотел бы показывать, потому что заговорила строже: – И тебе придется научиться с этим жить, потому что обсуждению это не подлежит. Я уже дала слово.

      – А Андреа Лейтон всегда держит слово.

      – Да, – сказала она, смягчив строгость милой легкой улыбкой. – Особенно слово, данное Майку Лейтону. Которому бы то ни было.

      Они поцеловались.

      Позже, когда Андреа вышла, а Джо прогонял очередной заключительный тест, Майк отклеил с клавиатуры желтый листок для заметок. На бумажке виднелась аккуратная синяя запись. Он мгновенно узнал руку Андреа – такие записки