Счастье вместо капитала и духовности. Модель оптимального государства. Евгений Белиловский

исходя из собственных интересов – в отличие от монархий и диктатур, когда эти самые монархи и диктаторы учитывают прежде всего свои собственные интересы и интересы людей, на которых они опираются. Однако на практике эта предпосылка оказывается неверна. Потому что избиратели, как правило, недостаточно компетентны в оценке реальных последствий тех решений, которые им предлагаются, и зачастую даже не пытаются оценить эти последствия, предпочитая опираться на свои впечатления о личностях кандидатов. И потому, что ничто не обязывает кандидатов выполнять взятые ими на себя обязательства. И потому, что часть предоставляемой избирателям информации является заведомо ложной, и этому ничто существенное не противостоит. А значительная часть избирателей вообще не обладает собственной волей и слепо следует указаниям своих религиозных и иных «духовных наставников». Всё это подробно описано в книге Ю. Н. Харари «21 урок для 21-го века».

      Исходя из этого, опирающийся на демократию капитализм так же не отвечает потребностям современного мира, как и «реальный социализм». Всё, что сказано по этому поводу Марксом и его последователями, остаётся верным и сейчас. Более того, сейчас это становится ещё более отчётливым, потому что «дикий капитализм» лишился альтернативы, которую всё-таки представлял «реальный социализм», и ещё наглее измывается над трудящимися. Поэтому нынешней системе должен противостоять не просто индивидуализм, а, как и «реальному социализму», социал-индивидуализм. Который и положен в основу выдвигающихся здесь предложений.

      Вместе с тем и навязывание моральных принципов, и капитализм сами по себе намного ухудшают положение людей, однако далеко не смертельны. Но угрозу уже для самого существования человеческой цивилизации представляет входящий в обойму основ «свободного мира» либерализм по отношению к внутренним и внешним его врагам.

      Применительно к внутренним врагам это прежде всего недопущение применения смертной казни, без чего эти враги не могут быть подавлены. А применительно к врагам внешним это пресловутые Женевские конвенции, не позволяющие одержать окончательную победу.

      Недопущение смертной казни применительно к опасным преступникам – внутренним врагам государства – делает невозможной победу над ними, потому что пребывание в местах лишения свободы является для многих просто разновидностью образа жизни, тем более что с помощью опять же преступных методов можно облегчить себе пребывание там или вообще быстрее выйти. Смертная казнь – это единственное, чего, как правило, реально боятся преступники, совершающие свои преступления в здравом уме (не под влиянием стресса, алкоголя, наркотиков и т.п.). Ленин был прав, когда говорил, что неотвратимость наказания важнее жестокости. Но вся фишка в том, что неотвратимость в нынешних условиях является недостижимой мечтой, есть только риск, и он может в значительном числе случаев эффективно отпугивать только тогда, когда это риск смерти. А когда