Энтропия. Владислав Евгеньевич Алейников

поглазеть на красивых девушек, уже по-летнему оголивших ноги. В общем, в КПЗ я ехать не хотел.

      Правда, на этот раз выбора у меня не было. У выхода нас уже поджидали две машины: скорая для человека с пельменем вместо губы и классический УАЗ с мигалками для меня. Подведя к отсеку для перевозки задержанных, расположенному в кормовой части «бобика», мой провожатый ловко снял с меня наручники, и, с излишней силой развернув к себе лицом, так же ловко накинул их на уже вытянутые вперед руки. Обескровленные и побледневшие кисти начали обратно наполняться кислородом. Что обидно, сразу промеж лопаток зачесалась спина.

      Двигатель машины сильно шумел, а на лобовом стекле гудел несмазанный пластиковый вентилятор на присосках. По этой причине я не слышал разговора старшего сержанта с офицером, который сидел на переднем пассажирском сидении УАЗика и беседовал через отрытую дверь. Невзирая на то, что я был расположен к нему по диагонали, у меня отсутствовала возможности видеть его лицо. Все из-за огромной фуражки на его голове. Казалось, что она занимает половину автомобиля и со спины напоминала глобус. Все, что мне удалось рассмотреть, это периодически мелькавший капитанский погон на синей рубашке.

      С громогласными пожеланиями здравия товарищу капитану, к машине подошел обыкновенный сержант. Непонятно что, пробубнив себе под нос, он открыл заднюю дверь машины и закинул на сиденье салона, мой рюкзак.

      – Там в рюкзаке его куртка, бумажник и телефон. Больше ничего при нем не обнаружено, – отчитался он, закрывая дверь. – Разрешите идти?

      Задняя дверь в кабину вновь закрылась, и я уже не слышал, что ответил им офицер. Затем сержанты кивнули головой, и синхронно направились в сторону машины скорой помощи. Хрюкнула коробка передач, и двигатель УАЗа зарычал. Мы тронулись с места.

      Громко закрыв дверь, капитан достал из бардачка машины красно белый продолговатый предмет, а через несколько секунд ко мне в цугундер потянуло куревом. Очевидно, это был красный Мальборо. Я завязал с этой пагубной и уже не самой дешевой привычкой через год после того, как перебрался в Москву, но сейчас я бы не отказался выкурить сигаретку.

      Рассматривая столичные пейзажи через зарешеченное окно задней двери, я вспомнил, как еще в студенческие годы, катался в таком же УАЗике после дискотеки в моем провинциальном городке. Тогда была обычная драка, где всех забрали, упаковали как кильку в бочку, и хорошенько протрясли по родным дорогам. Наутро всем, кроме зачинщиков драки, прочитали нотацию, а затем вернули телефоны, шнурки, ремни и выпустили из кутузки. Мы возвращались по домам пешком и рано утром, подозревая у себя вшей. Тогда я зарекся не влипать больше в такие истории, и не имея желания испытывать судьбу на прочность, всячески ограждал себя от участия в подобных увеселительных мероприятиях с большим количеством алкоголя и непроверенной компанией. Но здесь ведь совсем другое. Я спас от смерти человека. Как же там, карма, высшая справедливость? Неужели я заслужил только