Душа некроманта. Светлана Анатольевна Голубятникова

волос, другой проведя по щеке подушечками пальцев упиваясь нежностью кожи. Но, не такой, как у девушки, совершенно другой. – Поэтому ты не похож на родителей. А я-то думала, что ты возможно в дальних родственников пошел.

      – Эльфодемон, – Дар весело засмеялся. Погладил меня по голове, поцеловал плечо и продолжил: – Чтобы стать полноценным, как ты выразилась, эльфодемоном, нужно чтобы демоническая сущность проснулась.

      – И ты обзаведешься рогато-хвостатой и крылатой атрибутикой? – полюбопытствовала я, горя от нетерпения услышать ответ.

      – Что? – Смоляные брови в разлет придающие Дару хищнический взгляд, приподнялись от удивления.

      – Ну, крылья, рога и хвост отрастишь? – Наверное, он не понял слово «атрибутика».

      – Скорее всего. Ведь только высшие демоны могут менять облик. – Дартаар пожал плечами.

      – Ты никогда не видел отца? – осенило меня.

      – Нет.

      – А твоя мама, откуда узнала, что… ну… с демоном…

      – Когда я родился, аура была другой. Сейчас она скрыта от глаз. С возрастом научился ее контролировать, но тогда она опутывала меня словно кокон. Отсюда и познания мои в некромантии. Чистокровные сумеречные эльфы не так сильны в этой области.

      Да-да, помню свой необъяснимый страх, когда увидела Дара. А сейчас приняла ее, впитала в себя. Купаюсь в ауре Дара, и она мне кажется мягкой и родной. Наверное, это сравнимо с дыханием. Без его темной ауры, я не смогу дышать.

      – Представляю шок лиеры Талдрииры. Да и лиер Харнаин наверняка подумал всякое, – сделала я острожное предположение.

      – Поначалу. А потом поверил рассказу жены и принял меня как своего.

      – Хорошие у тебя родители. – Вздохнув, замолчала на некоторое время, обдумывая чтобы еще спросить. Дар не мешал, только нежно целовал, куда мог дотянуться и постоянно прикасался, и гладил по волосам. Нет, он точно «волосяной» маньяк. А потом вспомнила, что еще хотела узнать: – Так, с этим разобрались. А какие еще преимущества я несу для тебя?

      – Мир вокруг меня ожил. До этого, хоть я и жил, но видел всего четыре цвета. Серый, фиолетовый, синий и черный. Сейчас же мир раскрасился яркими красками.

      Я обалдело сидела и слушала, открыв рот.

      – Это у всех эльфов так?

      – Нет. У всех по-разному. У кого-то определенные вкусовые рецепторы отсутствуют, у кого-то обоняние, а у кого-то болевые точки омертвелые. Каждый эльф живет с каким-то недостатком. Но мы за столько веков привыкли к таким дефектам. Когда появилась ты, меня словно в кипящую лаву сунули с головой. Понял сразу, кто ты. Но не мог поверить такому счастью.

      – Я и представить не могу, как жить без какого-либо чувства, – пробормотала обескуражено, все еще неверяще смотря на Дара.

      – Я всегда завидовал смертным, смотря на их яркие выражения эмоций, зачастую не понимая их, но стремящийся их понять. Поэтому своим рабам давал все, что только нужно для их счастья. Насколько это возможно в неволе, – продолжил Дартаар, задумчиво пропуская