Душа некроманта. Светлана Анатольевна Голубятникова

хворост в «пещеру», я вздохнула.

      – Нужно еще, Лиз. Мало.

      – Да, – откликнулась устало та, сгружая в мою маленькую кучку свою ношу.

      В итоге мы провозились до самой темноты, до тех пор, пока совсем ничего не смогли разглядеть. Когда костер разгорелся (Лиз, умница, прихватила с собой не только спички, но и зажигалку), я почувствовала себя спокойней. А то было не по себе ночью в лесу. Хищников полно, а так, если вдруг кто решит сунуться, огонь их хоть отпугнет. И вот, приплясывая вокруг весело потрескивающего костра, мы грелись об него.

      – Кто первый на дежурстве? – поинтересовалась я, засунув руки под мышки.

      Лиз вытянула из валяющегося хвороста тоненькую веточку, разломила на две неровные по длине палочки, не глядя, помешала за спиной и протянула мне.

      – Выбирай.

      Ну, я и вытянула короткую веточку. Лизавета хмыкнула и хлопнула по плечу. Я же только тяжко вздохнула. Делать нечего, придется первой следить за огнем, чтобы не потух. Как не хочется, но желание, чтобы нас нашли, намного сильней.

      Некоторое время мы с Лиз болтали, сидя у костра. В основном на разные отвлеченные темы, но только не о том, что нас могут так скоро не найти, как мы надеялись. А затем подруга ушла спать: в нише мы также развели маленький костерок. Мне придется поддерживать два огня сразу. Но лучше так, чем без тепла. Без подруги сидеть было скучно и сонно. Поэтому развлекала себя, как могла: пела тихо песенки, вспоминала анекдоты, даже сказку вслух пересказала «Колобок». Чертила на снегу всякие узоры и зверей. Надеюсь, то были звери, а не неведомые зверушки. Так как художник из меня тот еще. И постоянно смотрела на часы.

      По прошествии нескольких часов я разбудила Лиз, а сама устроилась на ее относительно теплом месте. Устроив голову на рюкзаке, постаралась не думать о бурчащем животе. Завтра будет день и, возможно, пища, если нас к этому времени отыщут, конечно. Думала, что не усну, но, только закрыв глаза, провалилась в серый туман без сновидений.

      – Еля… Еля! Нелли, черт тебя дери, открой свои глаза уже! – Меня кто-то так нехило тормошил за плечо, что все тело ходуном ходило. А в ухо сердито шипели.

      С трудом разлепив веки, зевнула и вздрогнула от проникающего холода. Костер горел, но не так ярко. Дрова, видать, были на исходе. Сев посмотрела на небо. Почти утро: небо окрасилось в серый, да и звезды стали тусклыми.

      – Неужели нас нашли? – сонно отозвалась я, вновь зевая.

      – Не думаю. Но там какие-то тени. – Голос подруги дрожал от страха.

      Я подползла к границе снега и земли, всматриваясь в сумерки. И действительно: на фоне белоснежного покрывала ярко выделялись темно-серые фигуры. Они, то ползком, то перебежками приближались к месту нашей стоянки, и кто это был, определить не предоставлялось возможным. Вдруг стало как-то не по себе, и страх, подкравшийся внезапно, сковал ледяными руками горло. В районе солнечного сплетения зародились нехорошие мурашки.

      В темноте