Изнанка мира. Тимофей Калашников

длинным столом. Здесь сохранялось типажное соответствие: та, что потолще, была поварихой, вторая, тощая, – посудомойкой. Увидев Зорина, они встрепенулись и вообще бросили уборку.

      – Что-нибудь с обеда осталось? – от волнения Кирилл даже не мог стоять на месте.

      – А талоны есть? – осведомилась толстая.

      – Вот эти, с Красносельской, принимаете?

      – Не знаю даже… Раньше-то не велено было, а теперь как? Не было еще распоряжения вас кормить, – толстуха смотрела на Кирилла с сомнением.

      – Я Зорин, ординарец Сомова, – сказал он, прибегая к уже проверенному вранью. – Распоряжение сегодня же вечером получите. Вот только доложу, кому надо. А пока дайте попробовать, чем вы тут народ травите!

      – Проверка, что ли? Так бы сразу и говорили, – проворковала толстуха. – У нас все в порядке, все по нормам… Вот извольте сюда присесть.

      – Мне некогда тут, на допрос надо. В тюрьму. Так что как-нибудь упакуйте еду.

      – Сухпай дать? Или вот, могу в котелочек, а потом заберу посуду из тюрьмы-то… – засуетилась повариха, исчезая в помещении кухни и гремя там кастрюлями.

      – А поскорее можно? – Зорин уже приплясывал от нетерпения. Ему казалось, что с каждой минутой голод мучает Иринку все больше, а эта, толстозадая, даже не думает торопиться.

      – Вот кашка с грибочками, даже мяско в ней, – тетка улыбалась, по-видимому очень довольная, что проверка так быстро покидает ее территорию. – А вот тут, в тряпочке, шанежки, и ложка завернута. Приятного вам аппетита!

      – Спасибо, – Зорин буквально выхватил из протянутых рук потертую миску, накрытую крышкой, с лежащим на ней свертком.

      – Вы уж доложите там, что у нас все по нормам… – донеслось ему вслед.

      Но далеко уйти он не успел.

      – Молодой человек…

      Зорин обернулся. Перед ним стоял незнакомый старичок.

      – Что такое? Я очень спешу! – только вбитое в подкорку уважение к пожилым людям мешало юноше отстранить деда с дороги.

      – Буквально одна минутка, – заговорщицки подмигнул тот. – У вас невеста есть?

      – Невеста? – переспросил Зорин.

      – Ну, подруга там… Красавица, наверняка? – глаза деда утонули в хитром прищуре.

      Кирилл буквально опешил от такой проницательности, не понимая, как его потаенные мысли стали известны этому сморчку.

      – Уж поверьте жизненному опыту, ничто так не радует женщину, как дорогие вещи, – продолжал незнакомец, а потом быстро посмотрел по сторонам и предложил: – Давайте уйдем с прохода?

      Кирилл ничего не понимал, но все же позволил увлечь себя к стене.

      – Вы не подумайте ничего такого, я не пьяница… и не вор, – добавил старик, когда юноша остановился. – Это подарок.

      Он вытащил из-за пазухи какую-то вещицу.

      – Вы только гляньте, какие красивые! Очень красивые… женские… – перед носом Кирилла покачивались маленькие часики, украшенные мелкой россыпью сверкающих камешков. – Знаете, кто мне их подарил?

      «Спекулянт… позор рода людского… ужаснейший человек… Что они развели