Доказательство существования. Александр Павлович Зубков

Читать онлайн.



Скачать книгу

архаическое, из стародавних времен. Каждый день два-три часа трясешься в транспорте; на работе работы нет, никто не работает и (поэтому) денег получает мало. В магазинах нет хороших товаров, плохо с продуктами питания. Живут в маленьких квартирках по многу людей – не одна семья, несколько поколений; дрязги домашние, вражда, желание разъехаться. Всю домашнюю работу, в том числе черную, приходится делать самим: стирать, мыть квартиру, готовить, солить капусту. Сами растим детей, кормим их и убираем за ними. В этом отличие от прошлого, когда привилегированные классы жили «духовной жизнью», а низы тяжко работали на них, делали все черное. Есть, конечно, какие-то и верхи, элита, те, которые около верхнего эшелона управления; они больше всего боятся этой нашей непривилегированной жизни и всеми правдами и неправдами цепляются за свои места. Они создают круговую оборону, поруку, проникнуть в которую – нужны особые качества: напористость, ум, цепкость, точность, беспринципность. Из желания удержаться наверху проистекает ложь начальникам высшим. Сами высшие начальники также боятся жизни; им кажется, что они у кормила и за одно то, что еще не разваливается страна, достойны почитания, являются историческими личностями. Общество наше, конечно, закрытое, и лучше не касаться этих самых верхних эшелонов.

      Что же делать простому горожанину, который ездит в транспорте и видит, что толпы людей растут, что продуктов меньше, они дорожают и он, будучи инженером со стажем, едва может прокормить двоих детей? Что-то поддерживает его, и почему-то все-таки он остается оптимистом, и улыбка мелькает, и шутки он говорит, и суетится, и на лыжах ходит, и деток на санках таскает в лес, и друзей на вечеринки зовет, и поддает.

      14

      Вчера дома была безобразнейшая и глупейшая история. Я лежал на тахте с Аннушкой. Подошла Мария, стала цокать языком, звать на руки малышку; я из-за своей нелюбви к Марии не хотел пускать Анечку. А Мария все цокала языком, малышка лезла к ней и плакала, а я держал ее и молчал. Подошла Инна, округлила глаза. Мария хочет показать, что Анна ее любит, это не всегда выходит у Марии, когда же получается, она довольна. Но малышка так или иначе поймет, что настоящая любовь заключается не в минутном качании на руках и поцокивании. Почему же я не хочу пускать ее и ревную?

      Потом еще, если думать об Анне, вспоминается ее любовь к смешным сценам. Например, я читаю ей сказку «Красавица и чудовище»; этот ритуал исполняется нами ежевечерне. Дело в том, что есть там слово – «тувалет», это, конечно, упоминание о предметах туалета. И вот мы читаем, при этом я зеваю: мне тоже уже пора идти спать; подходим к этому слову, и я вижу, что Аннушка затихла. Я читаю это слово: «тувалет» – и раздается радостный смех.

      – Ха-ха-ха!

      Ну, вот и все; прочитано; можно идти спать.

      Один раз, при чтении книжки о подводных жителях, я был неправ; беру в руки книгу, на развороте ее изображено морское животное. И я говорю:

      – Мы прочитаем сказку о тюленях.

      И сейчас же Аннушка начинает протестовать:

      – Зебра! Зебра!

      – Аннушка,