Грешные мечты. Сара Беннет

был учтивый комплимент. Черные, как уголь, глаза герцога впились в нее, и по телу Юджинии пробежала дрожь. По-видимому, Сомертон не ожидал от себя подобных слов, во всяком случае, он вдруг покраснел. Юджинии показалось, что в его глазах зажглась искорка интереса. У нее вдруг стало тепло на душе, и по всему телу разлился жар.

      – Эрик готов, – сказал Джек, передавая веревку-поводок герцогу.

      Сомертон тут же передал животное под опеку слуге, который стоял позади него, и тот ласково потрепал козла по голове. Этот человек, несомненно, любил животных.

      Пора было прощаться.

      – Вы можете навещать своего любимца в любое время, – сказал Сомертон мальчикам. – Сначала он, конечно, будет немного тосковать по старым друзьям, но потом успокоится.

      – Я непременно заеду к вам по тому небольшому дельцу, которое мы только что обсудили, – поспешно сказал баронет, потирая нос.

      Юджиния насторожилась. Что еще задумал ее отец? Она надеялась, что он не затевает нового мошенничества.

      Сомертон отвесил ей поклон, и на его лоб упала прядь темных волос.

      – Надеюсь, мисс Бельмонт, мы снова встретимся с вами, когда вы окончите пансион.

      Он смеялся над ней, как король, должно быть, когда-то смеялся над ее прабабкой. Юджиния сделала реверанс, чувствуя, как у нее подгибаются колени.

      – Разумеется, ваша светлость.

      Когда герцог уехал, двор опустел, окружающий мир поблек, солнце померкло, а наступивший день показался Юджинии бесконечно длинным.

* * *

      Синклер оставил Эрика на попечение конюха, а сам поскакал вперед. Его ждали срочные хозяйственные дела, но он почему-то не спешил домой. Думая о Юджинии Бельмонт, Синклер усмехался. Ему казалось забавным наивное признание отца девушки в том, что его дочь являлась потомком второго представителя Ганноверской династии, короля Георга, и служанки.

      Синклер не понимал, как можно гордиться этим фактом. Его мать приговорила бы к смерти любого, кто выдал бы подобную семейную тайну и тем самым учинил скандал. А вот Бельмонты, нимало не смущаясь, во всеуслышание признаются в том, что основатель их рода – незаконнорожденный, да еще к тому же и сын горничной.

      Юджиния Бельмонт не была красавицей, однако обладала притягательной внешностью. В ней ощущалась какая-то тайна. Синклер засмеялся, вспомнив, как она застыла в дверном проеме черного хода, неожиданно увидев его. Она смотрела на Синклера круглыми от изумления глазами. Нечесаная, со взлохмаченными волосами, в старом вылинявшем розовом платье, она все же была удивительно привлекательной. Синклер хорошо понимал стареющего короля, прельстившегося ее молодой прабабкой.

      Фантазия Синклера разыгралась. Перед его мысленным взором возникли фривольные картины. Вообще-то он никогда не отличался легкомысленным поведением и не флиртовал с женщинами не своего круга. Его нельзя было назвать повесой. В дамском обществе он порой терялся и чувствовал себя не в своей тарелке. Даже в юности, когда через его постель прошла целая череда женщин, ему было не по себе после соития, и он не знал, что делать и о чем говорить