Лето перемен. татьяна павловна гутиеррес

в этом году, все ровно по стандартному сценарию: и дети, и какашки, и песни. Хорошо, у меня есть ноутбук с 24- часовым запасом фильмов и наушники.

      Утром, отстояв получасовую очередь в туалет, чтобы привести себя в чувства после ночной качки на втором этаже поезда, я готова выйти уже в Лазаревском и вплавь добираться до Сочи.

      Но вот всего полчаса спустя и три крепких чашки кофе – не свойственных мне (обычно я пью хорошо разбавленный молоком) – я вижу добрые и любимые лица бабули с дедулей. Обожаю этот момент, когда двери поезда открываются, и ты глазами ищешь своих родных. Дед улыбается, и я мысленно усмехаюсь от мысли, что наконец его седая борода с усами вошли в моду, и каждый второй мужик, едва дождавшись появления растительности на лице, мечтает привести ее в такое же закручивающееся состояние. Для своих лет дед очень круто выглядит. Всегда подтянутый, спортивный. В общем, я не в него.

      Бабуля же, любитель сладкого, часто поддавалась искушению, и спортивную форму растеряла давно, если вообще когда– либо обладала ей. Но всегда уложенная прическа – в отличие от меня, макияж и внимание к деталям в одежде делают ее прекрасной спутницей деду– метросексуалу.

      Дед меня подхватывает сразу из поезда и поднимает кверху – непроходящая привычка лет с трех. А баба кидается вытаскивать чемодан.

      – Баба, верни чемодан, это не мой. Мой в цветочек.

      – Ой, простите, простите, вам вернуть, или здесь уже оставить?

      – Дама, не мешайте людям выходить, – ворчит измученная поездкой проводница. Но это часть ее работы.

      – Дед, устрани помеху, – смеюсь я.

      И дед, схватив одновременно и бабу, и мой цветочный чемодан, наконец позволяет назойливым детям вывалится на волю.

      Я закрываю глаза. Этот воздух: помесь моря, цветочной пыльцы и специфичного вокзального запаха – возвращают меня домой. Теперь все встает на места. Все так, как и должно быть. Я, баба и дед. Впереди – три месяца безмятежного спокойствия.

      Ехать нам не очень далеко, пятнадцать минут на машине, и вот я уже на тропинке, ведущей к дорогому сердцу дому. Ползущие растения с каждым годом все больше и больше захватывают старое кирпичное здание, постепенно превращая его в дом хоббита. У самого входа обильно растут пионы – розы бабуля не любит. А за домом, в теневой его части – моя территория: сетчатый гамак, привязанный к двум пальмам. Жаль, под ногами вышарканная земля, а не песок, иначе можно было бы запросто забыться, и представить себя где- то далеко- далеко.

      Обойдя участок, я захожу в дом и направляюсь в свою комнату. Видно, что бабуля меня ждала: наглаженное белье на постели, чистые занавески, идеально отполированная мебель. Небольшая комната вмещает в себя широкую деревянную кровать, которую дед сделал сам, миниатюрный шкаф и письменный резной стол довоенных времен – а оттого имеющий свой характер, и задающий специфическую атмосферу юга.

      Я плюхаюсь на мягкую кровать и закрываю глаза. Боже, как же я устала за этот год! И как же я люблю этот запах цветов и прелой травы на палящем солнце! Умиление вызывает даже песок, который проникает