ЭВРИДИКА 1916. Наталия Кудрявцева

Сергеич, мне жаль, но выхода другого не вижу, – крикнул Маевский через дверь. – Хотите увидеть помощницу живой, обеспечьте мне побег!

      – Софья?! – голос Голицына заметно дрожал, – как вы?

      Соня прижималась спиной к тускло переливающейся чешуе резонаторов.

      – Хорошо. Но лучше вам сделать, как он говорит…

      Маевский, морщась, пытался просунуть кусачки под наручник, чтобы освободиться. Инструмент соскользнул, чиркнув по запястью, но Аполлон ничего не замечал. Словно зверь в клетке, находящийся в плену однообразных движений, он снова и снова дергал рукой, пытаясь освободиться. На пол уже капала кровь.

      – Остановись, слышишь? Успокойся! Стой!

      Маевский замер, смотря на Соню настороженно, как тигр на дрессировщика. Продев пальцы под наручник, Соня просунула туда свой чистый платок. Кадык на шее отца дернулся.

      – Папа, послушай… Я на самом деле хочу понять…

      – Хочу, хочу… Все чего-то хотят! – взорвался отец. – Вопрос формулировки своих желаний! Думаешь, я хотел всей этой бульварщины? Я недооценил людскую глупость, признаю, и сам повел себя глупо. И теперь они не оставят меня в покое…

      – Они?

      – Господи, ты правда в газете работаешь? Наивна, как бабочка-однодневка… Военная разведка, кто еще? Забрали меня еще в больнице, прямо из палаты. А я сдуру еще пытался рассказать, как опасна Эвридика. Конечно, придя в себя, заткнулся. Но механизм-то запущен! И теперь я сдохну в спецбольнице, а они заберут машину и отправят на фронт…

      – Зачем?

      Маевский вздохнул.

      – Эвридика дает все, а потом все отбирает. Чтобы вернуть первое ощущение, с голыми руками на танк пойдешь, да еще улыбаться будешь…

      Соня не хотела проявлять эмоции. Но недоверчивая усмешка вылезла сама собой.

      – Извини, но у меня тоже есть опыт работы с Эвридикой. И ничего плохого я не заметила. Наоборот, впервые почувствовала себя нормальным человеком.

      Глаза отца забегали испуганно.

      – Соня, тебе нельзя. Слышишь? Эвридика тебя уничтожит. Отправит обратно в больницу!

      Стук в дверь прервал беседу.

      – Открывайте. Я все подготовил…

      Хотя они пробыли внутри не больше десяти минут, у Сони по возвращению в аудиторию глаза щипало от света. Отец же деловито натягивал пальто Голицына, которое явно было ему коротко.

      – Аполлон Павлович, надеюсь, вы осознаете, что ваше бегство не может быть бессрочным. Вас поймают, рано или поздно…

      – А я вечно жить не планирую.

      Крякнув, Маевский тяжело забрался на подоконник.

      – Но если Софью загубите, будет на вашей совести.

      – Что вы имеете в виду?

      Отец пожал плечами.

      – Я думал, вы в курсе, раз ее исследуете.

      – Хватит, папа!

      Голицын мягко, но решительно отодвинул Соню и кивнул Маевскому, требуя объяснений.

      – Врач сказал, это редкая форма амузии, – продолжил Маевский. – Дело дошло до больницы. Если бы вы видели… Кукла, да и только. Не говорит, ни дышит…

      Больше терпеть Соня не могла. Проскользнув под локтем Леонида, она двумя