Лжедьявол. Екатерина Хайд

движение. Девушка, сидящая возле окна, беспокойно озирается. Волосы как огонь, чёлка до бровей, бледная, худая, с глазами-изумрудами – ни дать, ни взять ведьма! Хотя уж больно молодая… Но может, ученица ведьмы? А может, умеет маскировать свой возраст. Наконец ведьма додумывается посмотреть в окно и видит, что кот её сидит у меня на руках.

      – Вторюшка! – зовёт «ведьма», прижимаясь к стеклу. Грудь и нос её сплющиваются от этого жеста. Груди, кстати, это только на пользу.

      Кот только протяжно и недовольно мяукает ей в ответ.

      Вот так и заведи себе фамильяра! Чтобы потом незнакомка с окраины в час рассветный пожелала получить кошку, и он удрал от тебя. Некрасиво вышло. Надо бы вернуть Вторюшку хозяйке, вот только где и как её искать?

      – И что мне теперь с тобой делать? – спрашиваю у кота. Если это действительно ведьмин фамильяр, он должен уметь говорить. Но Вторюшка только мурчит, разморенный солнцем и лаской. Обычный кот – что с него взять?! Вот только дядя и тётя ни за что не позволят оставить его.

      Тётка с пакетами неотрывно смотрит на меня, судя по лицу, она преисполнена возмущения. Настолько преисполнена, что даже перестала объяснять Нине про тазы.

      – Фу! – фыркает она. – Брось! Наверняка он лишайный!

      – Фу! – ору я ей в ответ, не отпуская кота. – Нина, бросьте эту сумасшедшую – она стирает на доске!

      – Хамка! – возмущённо бубнит тётка.

      Так оно, наверное, и есть: я выгляжу для неё сейчас хамкой. На самом деле это не так. А может, я только думаю, что это не так, и искренне в свои мысли верю. Правда в том, что очень часто я, как и многие представители моего наглого и нетерпимого поколения, не могу удержаться и не ткнуть носом человека в его неправоту. Не всегда. Иногда это невежливо. Вообще-то, это в большинстве случаев выглядит, как вопиющая невежливость, однако говорить о воспитании и хороших манерах может лишь тот, кто сам ими обладает, что редко можно сказать о представителях старшего поколения и людях вообще. Нам, молодым, это простительно: старшие нас не научили; для них это упрёк вдвойне: сами не умеют, зато от других требуют. Я бурчу и становлюсь неприятна сама себе. Утешаться можно лишь тем, что начала спор странная тётка, стирающая на доске, а вовсе не я, невоспитанная хамка.

      Она потом ещё что-то говорит, но я уже не слушаю: умение абстрагироваться в современном мире не менее полезно, чем умение слушать. Научно доказано, что чем больше человек говорит, тем меньше у него на самом деле того, что можно сказать. Словами-пустышками и пересказами сплетен человек пытается добавить себе веса, не позволяет забыть о себе, в то время, как человеку умному и думающему достаточно пары предложений в день: его слова очень тяжёлые и просто так окружающие их из головы не выбросят. Вспоминаю, как недавно начала заселять свой мир технической альтернативы: эта тётка тоже, несомненно триммер – отработала своё, и лежать бы ей теперь на полке до востребования, но она жужжит. Если подумать хорошенько, то почти все люди в мире – всего лишь сломанные, не прекращающие