Слушаю и повинуюсь. Алексей Владимирович Калинин

повалить джиннию на персидские ковры и заняться любовью на китайских шелках, он начал осматриваться. Любопытный какой…

      Не спорю, внутреннее убранство не уступало моей комнате во дворце вероломного Шахрияра, но разве оно может быть интереснее чувственных губ и жаркого тела?

      – Ни фига себе, ты тут устроилась, – проговорил Артем.

      – Присаживайся, – я показала на подушки для сидения.

      Да, я любила томиться в комфорте, поэтому мои подушки были все обтянуты пурпурным бархатом с золотой вышивкой. Артем плюхнулся на них и устремил свой взор на роскошные женские наряды, дорогие кашемировые шали, тонкие шелковые ткани, платья из дорогой парчи, золотые филигранные букеты и диадемы из самоцветов, бриллиантовые серьги, дорогие кольца, жемчужные ожерелья и множество других сокровищ.

      Внутри лампа напоминала хамам, только без влажного пара и со множеством цветов. Вышитые полотна драпировки на стенах показывали позы из Камасутры. Кстати, для некоторых поз я с удовольствием позировала скульптору в храме Каджурахо. Артем разглядывал особо жаркие места вышивки, и краснота смущения заливала его лицо.

      Это было так мило, что я даже чуть приоткрыла газовую ткань накидки, обнажая перси чуть больше. Надо было видеть, каким рубином засиял лик моего господина. Так мило…

      – Круто, прямо как в музее, – присвистнул Артем ибн Петр, чтобы скрыть своё смущение.

      – Ага, а если захочешь что-нибудь стырить, то я с тобой повторю вон ту позу, – пискнул Масуд, показывая лапой на полотно в восточной части лампы, где мужчина нависал над женщиной в позе кипариса, а женщина обвивала его точеный стан своими легкими ногами.

      Поза трудная, требующая хорошей физической подготовки – я три раза падала, пока художник полностью не закончил эскиз.

      – А ты справишься? – усмехнулся Артем. – Ты же всего лишь крыса…

      – А вот когда превращусь в человека, тогда и побормочем, – пропищал Масуд. – Ох, я тогда с тобой и не такую позу сделаю…

      – Первый раз вижу крысу-гомосексуалиста, – хмыкнул Артем.

      Похоже, что мой господин переставал бояться Масуда. Почувствовал это и крыс. Чтобы сохранить остатки былого устрашения, Масуд подскочил к Артему и громко пискнул:

      – А ну подними меня, я тебе нос расхреначу!

      – А я тебе сейчас пендаля дам, – проговорил Артем дрожащим голосом.

      Но всё же проговорил. Похоже, что он полностью оправился и поверил в наше волшебство. И ещё перестал бояться крыса… Причину этой неожиданной смелости я поняла потом, когда уже стало слишком поздно.

      – Масуд! Перестань! – окрикнула я своего извечного спутника.

      – А чо Масуд? Чо я-то? Я-то чо? Я ни чо! Он вон чо и ему ничо, а мне сразу… – заюлил крыс.

      Артем в это время стукнул по подушке так, что от неё оторвался самоцвет и проскакал по ковру:

      – Заткнись, грязная крыса! Гуля, я придумал желание!

      Глава 7

      – Слушаю и повинуюсь, – сказала я, когда выслушала желание Артема.

      Странное