Пушинка в урагане. Сергей Юрьевич Ежов

подлёта по прямой, два подлёта по кругу на минимальной высоте, и, наконец, поднял самолёт на максимальную высоту: около пятисот метров. Сделав несколько кругов, Степанов приземлился, причём остановился он как раз напротив меня с принцем. Как он умудряется останавливаться там, где надо, не имея тормозов, для меня остаётся загадкой. Впрочем, в блокноте я сделал пометку: «оборудовать самолёт тормозами».

      – Рассказывайте, Иван Александрович, как Вы оцените качество сборки?

      – Замечаний нет, всё сделано в высшей степени добротно.

      – Благодарю Вас, Иван Александрович! Ну что же, теперь моя очередь лететь, Вильгельм, если Вы не передумали, занимайте своё место, вот оно.

      И спустя несколько минут, самолёт отправился на взлёт. Взлетев, я стал нарезать круги вокруг лётного поля, в соответствии с полётным планом.

      – Пётр, а давайте посмотрим на Берлин с высоты птичьего полёта! – восторженно заорал Вильгельм.

      – Давайте, только недалеко.

      Я развернул самолёт в сторону Хафеля, и полетел над ней. В случае аварии у нас будет хорошее место для посадки, если конечно не влепимся в мост, а вид, открывающийся от реки, пожалуй, самый выигрышный в любой столице. Достигнув какого-то замка, недалеко от слияния Хафеля с Шпрее, я развернулся над ним, и отправился обратно.

      – Пётр, это невероятно! Я, наконец, понял, чего мне не хватает в жизни! – Вильгельма переполняли эмоции – Меня не остановит никакая цена, я просто обязан приобрести у Вас самолёт! – заявил он мне сразу после посадки.

      – Вильгельм, Вы грубо ломаете мои планы – засмеялся я – один из этих самолётов предназначен в подарок Вам, и я собирался вручить его завтра, на показательных полётах. Так сказать, государственный подарок. Вы не сможете потерпеть до завтрашнего дня?

      – Потерплю, но из последних сил. Однако, Пётр… Одного самолёта мало.

      – А вот здесь я с Вами полностью солидарен, Вильгельм. Одного самолёта для великой державы бесконечно мало. Самолётостроительный завод мы вполне можем сделать совместным, русско-германским, внеся в его создание всё самое лучшее, что есть в наших империях. И продукцию мы будем делить исходя из степени участия. Это справедливо?

      – Я бы сказал, что это по-братски. Согласен. Германское участие начнётся с моего личного вклада. Каким Вы его видите, Пётр?

      – В первую очередь обучение русских мастеровых в Германии. Во вторую – станочный парк: всему миру известно германское качество.

      Вильгельм довольно улыбнулся.

      – Пётр, Вы не откажете мне в просьбе?

      – Если я в силах выполнить, то…

      – Позвольте мне Вас сопровождать в вашей поездке?

      – Милости прошу, Вильгельм. Но как на это посмотрит кайзер? Простите, что напоминаю об этом, но Вы не простой подданный Германской империи, а наследник престола.

      – С кайзером я договорюсь легко, а что до родителей… Разрешение я получу.

      – Ну и прекрасно! Тогда, как почти полноправный член нашей группы, слушайте