Узелок. Повести и рассказы. Владимир Колабухин

смущённо пыталась вспомнить Шляпникова, комкая в дрожащей руке мятый цветастый платочек, которым то и дело обтирала потное лицо. – Как бы не струсила так!..

      Я поспешил успокоить:

      ─ Не казните себя напрасно. В ситуации, что случилась с вами, кто не испугался бы. А вы действовали решительно, не дрогнули.

      Мне и впрямь было приятно похвалить эту пожилую мужественную женщину. Но она тут же отмахнулась:

      – Да какое там решительно! Мне бы после звонка в глазок посмотреть, а не дверь сразу открывать.

      – Действительно, а почему вы поторопились открыть дверь?

      – Думала, инкассаторы за выручкой приехали. Они всегда в это время появляются у нас.

      – Погодите, погодите. Давайте уточним. Во сколько к вам позвонили?

      – Я уже говорила – без пяти семь.

      – А инкассаторы приезжают?

      – В семь. Иногда на минуту-две раньше или позже. Вот что и подвело меня. Ведь звонок был почти в это же время.

      Да, видел я этих инкассаторов. Нас дожидались. Даже говорил с ними, поохали они, посочувствовали директорше и уехали.

      Я задумался. Интересная вырисовывалась картина: рискованно действовали налётчики! Рискованно, но рассчитано, словно всё по секундочкам выверили.

      – Значит, вы считаете, что у преступников была машина? ─ спросил Шляпникову.

      – Но ведь кто-то сразу выехал со двора, кто же ещё?

      «Конечно, ─ мысленно согласился я. ─ Без транспорта им в таком деле не обойтись. Выстрел могли услышать на улице. Следовательно, кто-нибудь мог заприметить и машину. Теперь только бы найти очевидцев!»

      Я был уверен, что и другие члены опергруппы зря времени не теряют. Зевак на улице, когда мы подъехали к магазину, было немало, да и подворный обход ближайших домов, опрос их жителей мог выявить ценных свидетелей. Кто-то из них, к примеру, в момент происшествия выходил из магазина или разглядывал его витрины, кто-то отдыхал на балконе своего дома или сажал там цветы… Короче, должны быть свидетели!

      Поблагодарив Шляпникову, я вышел в коридор.

      Как и ожидал, мне уже нашли свидетелей: узкоплечего веснушчатого паренька в линялых джинсах и пёстрой рубашке с отложным воротничком и тощую, как жердь, старомодно одетую старушку. Оба сказали, что видел желтое такси, выскочившее со двора почти сразу после выстрелов. Номера машины старушка не приметила. Зато парню, учащемуся художественного училища, запали в память цифры: «37—38».

      Я незамедлительно сообщил эти данные дежурному по отделу. Если в машине преступники, и они попытаются выехать из города, им это теперь вряд ли удастся: дежурный передаст мою информацию всем патрульным нарядам и инспекторам ГАИ.

      Мы работали до глубокой ночи, делали всё, чтобы раскрыть дерзкое преступление, как говорится, по горячим следам, но… тщетно. Налётчики как в воду канули.

      Домой возвратился за полночь. Попытался неслышно пробраться в свою комнату, но Елена тут как тут. На ходу застегнув халатик,