Запомните нас такими. Александр Саблин

вошла в гостиную, держа в каждой руке по рюмке-неваляшке. Вместо обтягивающего свитера и лосин на ней было зелёное платье на бретельках с длинным, от бедра до щиколоток, разрезом.

      – Снимайте-ка ваш пиджак и давайте немного согреемся, – не сводя с него глаз, предложила она.

      В чёрном кожаном пиджаке, синей водолазке и такого же цвета джинсах Кутасов почему-то вдруг почувствовал себя неловко.

      Женщина понимающе улыбнулась:

      – Ладно, бог с ним, пиджаком, держите, – она протянула ему рюмку. – Предлагаю выпить на брудершафт, если вы, конечно, не возражаете?

      Он не возражал. Их руки скрестились. По цвету и запаху жидкость походила на ром.

      – Ну вот и отлично, – выдохнула она после поцелуя.

      – Когда-то это занятие мне тоже доставляло удовольствие, – сипло откликнулся он.

      – Ну почему же «доставляло»: надеюсь, что ещё доставит – и не раз, – женщина включила музыку и взяла его под руку. – Может теперь, когда мы перешли на «ты», попробуем снять пиджак вместе?

      – Настаиваешь?

      Женщина обезоруживающе улыбнулась:

      – Открою тебе секрет. Мне уже приходилось видеть в жизни пистолеты. Думаю, если увижу ещё один, мир не перевернётся.

      Женщина оказалась гораздо наблюдательнее, чем он ожидал.

      – — Всё зависит от точки зрения, – сказал он. – Бывает, что переворачивается, да ещё как.

      Женщина покачала головой:

      – Ты меня не понял. Я же не спрашиваю, откуда он у тебя. Я даже не спрашиваю, кто ты. Единственное, чего я хочу: чтобы ты, наконец, расслабился.

      – А ты думаешь, я скован?

      Женщина осторожно высвободила свою руку:

      – Не то слово, – связан по рукам и ногам.

      – Грустное, должно быть, зрелище.

      – Не грустнее, чем смерть, – не согласилась она. – Всё остальное, слава богу, лечится.

      Напоминание о смерти неприятно поразило его. Видимо, он всё-таки зря согласился пойти к ней. Впрочем, в его положении люди иногда шли и на более странные ухищрения. Он снял пиджак и, накинув на спинку стула, потянулся к женщине. Отстранившись, та кивнула на торчавший у него из подмышки пистолет.

      – А это?

      Кутасов усмехнулся:

      – Хочешь разобрать меня до винтика?

      – Ну, без пиджака же ты остался. Или ты собираешься положить его между нами, как меч?

      – Как меч? Над этим, пожалуй, стоит подумать.

      – Только недолго, – сказала женщина. – У нас сегодня есть занятия и поинтереснее.

      – Уж не по древнеиндийским ли практикам? – попробовал сыронизировать он.

      – А тебя бы больше устроили цыгане с шампанским?

      – С тобой, – сказал он, – я готов выслушать даже лекцию «О непорочном зачатии».

      Женщина улыбнулась:

      – Это признание в любви?

      – Это признание в том, что ты мне чем-то симпатична.

      – А когда перестану, выставишь на лоджию?

      – Так